— Вы хотите сказать, что этой резьбе почти две тысячи лет? — удивилась Минерва. — Но лица выглядят очень современными.
— Мне тоже всегда так казалось. Некоторые из изображений весьма известны. Два или три изображают цезарей. Где-то здесь есть список имен, если вам любопытно будет взглянуть.
— Спасибо, — вежливо поблагодарила Минерва, хоть ее интерес к римской истории был весьма поверхностным.
Но герцогу неожиданно понравилась эта идея, и он обернулся к старику.
— Найдите список и передайте его мисс Монтроуз.
Хранитель драгоценностей, как Минерва мысленно окрестила слугу, достал со дна шкатулки сложенный вчетверо лист желтоватой бумаги и молча подал ей. На довольно большом листе оказалось тщательное изображение ожерелья, и почти под половиной камей стояли имена, написанные аккуратным каллиграфическим почерком. Ниже приводились краткие сведения о каждом историческом персонаже.
— Ливия, супруга императора Августа. — Минерва улыбнулась. — Вот уж никогда не думала, что доведется носить украшение с изображением римской императрицы.
— Не собираетесь ли вы перенять безжалостность этой дамы? — раздался от дверей голос. — Может, мне стоит обеспокоиться?
— Блейкни, — произнес герцог ставшим вдруг ледяным тоном, хотя за секунду до этого его голос звучал тепло и спокойно. — Ты соизволил почтить нас своим присутствием. Что ж, входи и прикрой за собой дверь.
Блейкни неторопливо вошел и поклонился отцу, умудрившись продемонстрировать в этом поклоне непокорность и язвительную иронию. Даже не подумав извиниться за опоздание, он поклонился дамам и поцеловал сначала руку герцогини, а потом Минервы.
— Моя дорогая мисс Монтроуз, — протянул он, склоняясь над ее рукой, — неужели вы тоже планируете править, стоя за троном?
Он всего лишь слегка дерзил и в действительности понятия не имел, что именно такие планы строила Минерва, когда думала о своем замужестве. Удивленная его осведомленностью в вопросах римской истории, она посмотрела на листок в своей руке, перечитала про себя строку и мило улыбнулась:
— Надеюсь, как и Ливия с Августом, прожить пятьдесят один год в преданном и любящем супружестве.
— Весьма похвально, — заметил герцог. — Камеи ваши.
— Старинное ожерелье моей бабушки, — сказал Блейкни. — Я помню, как она его носила и рассказывала мне истории, стоявшие за каждым камнем. Я никогда не знал моего деда, третьего герцога, но помню герцогиню уже в весьма почтенном возрасте. Как и моя матушка, она была моложе своего супруга.
Минерва в детстве не однажды видела герцога и герцогиню Хэмптон. Тогда она считала супругов глубокими стариками и относилась к паре с большим почтением. Теперь она исподтишка присматривалась к ним, уделяя особое внимание внешности. Герцогу, учитывая то, что Минерва знала о его карьере, скорее всего было около шестидесяти, но выглядел он седым старцем с морщинистым лицом и согбенными плечами человека, обремененного заботами обо всем мире. Герцогиня, которой было примерно столько же лет, сколько матушке Минервы, то есть немного за пятьдесят, выглядела цветущей и здоровой.
— Герцоги Хэмптон всегда женились на женщинах гораздо моложе себя, — продолжал Блейк. — Десять лет разницы в наше время ничего не значат. Мне пришлось бы жениться на ребенке, чтобы не прерывать семейную традицию.
— Потрясающе глупое замечание, — возмутился герцог. Он повернулся к Минерве с теплой улыбкой, которая должна была подчеркнуть его пренебрежительное отношение к сыну. — Ну как, моя дорогая. Теперь у вас достаточно побрякушек?
— Более чем достаточно. Вы очень добры сэр.
Блейкни подошел к маленькому столику, на который хранитель драгоценностей поместил отобранные Минервой украшения, и начал неспешно открывать обтянутые сафьяном шкатулки. Он отодвинул в сторону плоский футляр, с камеями и открыл шкатулку побольше, стоявшую под ней. Бриллианты. Блейк вопросительно посмотрел на своего отца. Минерва никогда не видела своего жениха исполненным такой… решимостью. Она переводила взгляд с сына на отца и впервые обнаружила между ними сходство. Должно быть, в молодости герцог очень походил на Блейкни. Теперь по сравнению с цветущим сыном пожилой вельможа выглядел глубоким стариком. У Минервы мелькнула мысль о старом короле, которому бросает вызов молодой принц, но она не смогла бы объяснить, отчего она возникла.
— Здесь нет аметистов Георга I. — В голосе Блейкни звучали обвинительные нотки.
Герцог промолчал.