Есть некоторые не вполне достоверные сведения, что Поттер был нужен в качестве донора крови для ритуала возрождения. Неизвестно, прошел ли этот ритуал в сокращённом варианте после побега донора, и к какому результату он привёл. Или ничего не было? Но в обоих случаях необходимо выяснить, усилился этот гад Волдеморт, или ослабел. Критерий — плотность рисунка метки на предплечьях его слуг. Весь прошедший год метка становилась отчётливей, что сами пожиратели трактовали, как усиление господина. Нам достоверно известны имена носителей этого знака, но возможности спросить об этом прямо я не имею.
Хотелось бы выяснить наверняка, на что сейчас указывает этот признак, — Гермиона протянула Луни мешочек с галеонами и сделала умоляющие глаза: — Пожалуйста, мистер Люпин! Мне больше не к кому обратиться. А это на расходы. Наверняка придётся тратиться на одежду и обувь. Эти чистокровные, они такие снобы!
Тонкс с интересом наблюдала за разворачивающимся действием и, наконец, не удержалась:
— Ну Ремус, — протянула она капризным голосом, — не будь противным. Разве можно отказать бедному ребёнку в малой доле участия? Кстати. Группа, осмотревшая место происшествия на кладбище нашла два трупа. Мумию гомункулуса с палочкой Того-Кого-Нельзя-Называть. Непонятно, каким заклятием живой организм превратили в сухой труп. Да и виновник этого происшествия тоже мёртв — Барти Крауч младший, считавшийся давно умершим, был зааважен своим господином. С другой стороны из палочки Барти колдовали только разоружение, связывание и остановку кровотечения. Но, поскольку найдено мёртвое тело с палочкой Тёмного Лорда, да и черты лица этой маленькой мерзости опознаны именно, как черты Волдеморта, Фадж полагает, что угроза со стороны предводителя так называемых пожирателей ликвидирована окончательно.
Непонятно, почему Дамблдор с ним не согласен?
— Возможно, директор имел возможность осмотреть Чёрную Метку одного из преподавателей? — намекнула Гермиона.
— То есть, ты поддерживаешь точку зрения Дамблдора? — попытался определиться Люпин.
— Я всего лишь собираю информацию, — отбоярилась гриффиндорка. — Спасибо, Тонкс! В газетах этого ещё не было.
— Скоро появится. Официальное мнение уже почти сформировано.
*
— Мама, папа! Вы ведь изучали химию в довольно обширном объёме.
— Такова специфика нашей профессии, дочка, — согласился Дэн.
— Мне необходимо узнать, в каких объектах вода вступает в связи с чем-то другим. То есть, не совсем химическая реакция, а обратимый процесс. И, чтобы связь эта была разной силы. Но, чтобы можно было воду выдавить, выпарить, отсосать. Или ещё как-то без химических превращений удалить.
— Даже при растворении обычных солей происходит не самое простое взаимодействие, сопровождающееся некоторой перестройкой связей. А, если взять, скажем, биологические объекты, то картина значительно сложней, — развёл руками Дэн.
— Это ты три фунта картошки пропустила через вакуумную сушилку? — поинтересовалась Эмма. — А почему не очистила кожуру? Тогда из этого можно было бы хотя бы пюре заварить. А так — перевела продукты на мусор, — с укором произнесла мать.
— Разве у нас дома есть вакуумная сушилка? — не поняла Гермиона.
— Нет. И в клинике нет. Но результат очень похож.
— Это я неосторожно поколдовала, — смутилась Гермиона.
— Не возводи на себя напраслины, — рассмеялась Эмма. — Ты целенаправленно обрабатывала картофелину за картофелиной, взвешивая их до и после воздействия.
— А как я попалась? Ведь не видел никто. Вас вообще дома не было.
Дэн включил телевизор и пустил воспроизведение.
— Извини, что так получилось. Вообще-то я обычно за мамой подглядываю, чтобы не опоздать к ужину. Но тебя так подолгу не бывает дома — хотя бы запись иногда посмотреть.
— Да не подсматривает он, — махнула рукой Эмма. — И врать не умеет. Недавно купил и носится по всему дому, пристраивая то туда, то сюда. Это видеонаблюдение. Предназначено для охраны и вообще, вместо дверного глазка. Но он купил два комплекта.
— Попробуй, дочка, силикагель — специальное вещество для поглощения влаги. И хорошо схватившийся цементный раствор. Это, пожалуй, как раз будут противоположные края шкалы, которую ты пытаешься построить.
— Шкалы, — задумчиво пробормотала Гермиона. — Папа! Ты самый умный. А к тебе, мама, у меня серьёзный разговор. Пойдем в беседку, чтобы не мешать папе женскими глупостями.
*
— То есть ты, дочка, намерена лишить и себя, и своего парня того трепетного чувства и томления души, что столь возвышенно описаны в лучших образцах литературы и запечатлены талантливейшими кинематографистами?
— Да, мама. И это не каприз, а необходимость. Дело в том, что Гарри постоянно находится в напряжённой боевой обстановке. По моим подсчётам состоялось уже шестнадцать попыток убить его.
— А ты не загибаешь?
— Если только что-то пропустила. Многие покушения выглядят, как будто он сам вляпался, потому что полез, куда не надо. Чуть больше недели назад он встретился со своим главным врагом и выстоял исключительно благодаря самообладанию. Нетерпеливый, порывистый подросток сумел удержаться от опрометчивых шагов и с расчётливостью киборга безошибочно и изящно надул и своих, и чужих.
— Своих-то за что, Гермиона?
— Подозрительные они. Всё время недосказывают, бродят вокруг да около. Словно подталкивают к чему-то. А, возможно, и подстраивают ситуации, когда приходится несладко. Но, это лирика. Давай вернёмся к теме. Установлено, что этот самый враг не сделался слабее, хотя и не усилился. То есть, опасность сохраняется, и главный бой ещё впереди. Думаю, ровно через год. И это для юноши, которого распирает гормональная буря!
Он, чтобы уцелеть, должен сохранить холодную голову, а не мечтать романтических отношениях, и не испытывать всепоглощающих увлечений. Так что, научи меня, как вы с папой проделываете это сейчас, после того, как столько лет вместе. Вы же не занимаетесь всяким там соблазнением или флиртом, а быстро достигаете согласия и взаимодействуете к обоюдному удовольствию.
— Вообще-то это приходит после некоторой притирки, то есть, не сразу.
— Знаю. Читала. Мне нужно знать, к чему эту самую притирку вести. Иначе мы слишком затянем процесс. Надо, чтобы ещё до возвращения в школу мы могли полностью располагать друг другом, не испытывая при этом тревог насчёт всякой там несостоятельности, или нежелания партнёра ответить на призыв.
— Гермиона! Ты чудовище. Ладно. Этот подход я называю: «Взять за хобот». О господи! Я так смущаюсь!
— Ничего, мама, ты, главное, расскажи. Я ведь не требую демонстрации на папе.
— Ещё чего не хватало! В общем-то этот вариант требует некоторой осторожности, поскольку штука, с которой нужно поработать, очень чувствительная и… А ты чего так навострилась?
— Внимаю. Мне это только ещё предстоит.
— А, может, он пока не готов. В смысле, Гарри не готов.
— Готов. Уже реагирует, причем бурно.
Эмма вздохнула и продолжила инструктаж.
*
— Папа, мама! Вы не хотите мне братика подарить? Нет, я не про усыновление. И про проблемы у тебя, мама, помню. Просто в этом году мне удалось сварить зачаточное зелье.
— Мы обсудим это с мамой, доченька.
— Учтите, я расту и взрослею, а вы ещё достаточно молоды и бодры. И папа сына хотел, я помню, как он меня учил и гайки крутить, и отверстия вертеть, и даже резьбы нарезать. Даже мотоцикл даёт покататься вне больших дорог.
— Ты торопишь нас?
— Понимаете, оно только что дозрело, а начала я его готовить пару недель тому назад. Но через неделю с небольшим всё скиснет.
— Ты его что, специально для меня затеяла?
— Для вас обоих. Но, если не хотите — не надо. Сделаю, когда надумаете.