— Обидел? Извини, — парень развернулся и вышел, оставив её одну. В панике Дафна придвинула к двери кресло, грохнулась в него и замерла. Хотелось, чтобы ничего этого не было, но ещё сильнее — чтобы он вернулся и толкнул дверь. Тогда, зачем здесь кресло? И что в этом пузырьке?
Освободила проход, откупорила пробку фиала и понюхала. Не Амортенция. Букет для неё новый, то есть, возможно, кое-что сдобрено отдушками и, в конце концов, она далеко не мастер зелеварения, но признаков особо опасных снадобий не чувствуется. Может специализированное обезболивающее, чтобы смягчить впечатления от дефлорации? Говорят, она бывает очень неприятной.
Пока мысли девушки метались, очередной раз приходя в равновесие, взгляд уловил появление на потолке движущихся цветных зайчиков. Опять после расставания с Поттером появились эти световые пятнышки, начавшие своё увлекательное кружение. А ей нужно уходить.
В коридоре никого не было. В противоположном его конце дальше места, где расположена лестница, падала на пол из не до конца закрытой двери яркая переливающаяся полоска, заметная на фоне приглушённого ночного освещения. Заглянув туда, Дафна увидела склонившуюся над умывальником Грейнджер, мягонько простукивающуюся лбом о зеркало. Её сиськи болтались в чашечках мужских ладоней, принадлежащих Поттеру, который ласково поддавал сзади животом.
Открывшаяся картина буквально приковала ноги к полу, особенно предмет, ритмично появляющийся в регулярно возникающем между гриффиндорцами зазоре. Частота соударений непрерывно возрастала, а потом прошла конвульсия, и тела обмякли. Это словно подбросило Дафну — она убежала в «свою» комнату и свернулась клубочком в том самом кресле, которое сегодня уже двигала туда-сюда.
*
Пробуждение было неожиданным. Она отлично выспалась на мягкой кровати, застеленной чистыми простынями. Верхней одежды и нижнего белья в обозримом пространстве не наблюдалось, а на ней была ночная рубашка.
— Мисс Гринграсс. Вас ждут к завтраку. Одежда в шкафу, а санузел за той дверью, — сообщила отдалённо знакомая домовушка в наволочке из добротной набивной ткани.
— Да, иду. А кто меня уложил?
— Винки уложила. В кресле было неудобно, и школьная форма мешала телу дышать.
— Тебе это кто-то приказал? — вспыхнула надежда, что Гарри вспомнил о ней и позаботился.
— Винки знает свои обязанности — она помощница дворецкого.
— Дворецкого? — уточнила Дафна.
— Домовой эльф Добби личный друг великого Гарри Поттера, сэра. Его доверенное лицо, дворецкий и слуга для особых поручений. В этом доме его все уважают.
— А Винки тоже уважают? — в слизеринке зажглось любопытство (личного опыта общения с эльфами у неё не было, а из разговоров она почерпнула не так уж много)
— Нет. Винки здесь ценят и любят.
Дождавшись, когда гостья умоется, домовушка подала одежду, привела в порядок причёску и исчезла. Спустившись на первый этаж, Дафна по запаху нашла кухню, где за обеденным столом обнаружила Грейнджер, одетую по-домашнему, и двух эльфов на высоких стульях. У плиты колдовал Гарри.
— Привет! — он смущённо улыбнулся. — Садись, уже всё готово.
Ножик закончил нарезку листьев салата и смахнул их с разделочной доски в широкую стеклянную чашу. Маггловская пластиковая бутылка добавила туда растительного масла, а большая ложка всё перемешала. Парень лопаткой переложил пластины нежной яичницы с беконом в тарелки, перелетевшие к едокам.
— Медовенькая! — обратился он к Грейнджер. — Маслины на столе в отдельной вазочке, не забудь добавить их в свой салат, как ты любишь.
Гермиона вынырнула из газеты:
— Привет Гринграсс. Приятно, что ничего не случилось, — добавила она, протягивая руку к вилке, которая тут же послушно впрыгнула к ней в ладонь, заняв правильное положение. Добби наложил салат Винки и повернулся к гостье:
— Не желаете ли ложечку? Или две?
— Дафна! Тебе Мокко, Арабику или Рубусту? — спросил Поттер, усевшись напротив Гермионы.
— Рубусту. Я её никогда не пробовала.
Между тем столовый ножик Гермионы намазал маслом ломтик хлеба, который послушно прыгнул в руку Добби. Здесь отлично знали предпочтения друг друга и непринуждённо ухаживали за соседями по столу. Ушастые ели воспитанно, изредка звучали короткие фразы.
— Деньги в расходном кошеле подходят к концу.
— Я напишу в банк и приготовлю доверенность для Добби.
— Ты читала последний отчёт от Ремуса, Винки?
— Да, Гермиона. Он тоже считает поведение Амбридж провокацией, но предполагает, что её цель не смещение Дамблдора, а выявление среди учащихся наиболее строптивых индивидуумов.
— А ты по-прежнему полагаешь, что Жаба просто дурью мается?
— Да, Гарри. Безнаказанность снесла ей крышу — она ломится тропою власти в никуда.
— Добби?
— Мне, Гарри, она просто не нравится.
Вопросительный взгляд в сторону Дафны. Её приглашают в эту дискуссию?
— Внешне она выглядит как фанатка стандартизации и упорядоченности, призывающая к строгому следованию инструкциям. Но как раз сама и издаёт эти инструкции, называя их декретами. То есть, я разделяю точку зрения… Винки? — вдруг спохватилась слизеринка.
— Настораживает бездействие Дамблдора, — заметила Гермиона.
— Удивляет то, что подпевают ей слизеринцы. Они же расчётливые. На что они рассчитывают? — воскликнул Гарри, отправляя пустую посуду в мойку. И не заметили, как всё смолотили.
Добби наливал кофе волшебникам, мятный чай Винки и молоко себе — опять признак того, что эта странная группа отлично изучила вкусы друг друга, потому что Гарри были добавлены сливки, Гермионе — только сахар, а перед Дафной оказались и сахарница и сливочник.
Вскоре эльфы испарились, а по лицу Гермионы пробежала тень:
— Испугалась? — спросила она участливо, обратившись к Дафне
— Да. Пузырька. Что в нём было?
— Зачаточное.
— Это большая редкость. И вообще невозможно.
— Проверено, — улыбнулась гриффиндорка. — Действительно — мальчик. Тебе же мальчик нужен?
— Да. Но почему?
— У тебя реально небогатый выбор партнёров, Гринграсс. И желание дать жизнь здоровому мальчишке понятно и близко любому. Кроме того, вызывает невольное уважение то, как упорно и тактично ты подбиралась к Гарри. Но всё это доброе к тебе отношение отравляет мысль о том, что он будет трахать не меня. Хотела предложить искусственное оплодотворение, но это было бы бесчеловечно с моей стороны. Рожать девственницей не слишком полезно для здоровья, тем более, ты явно планируешь двоих.
Решила, что один разок будет вполне допустимой платой за всё то доброе, что ты для нас сделала. А, чтобы труды не пропали даром, и не потребовалось второй попытки, сварила для тебя это зелье.
— То есть… прямо сейчас… — смутилась Дафна.
— Нет, через неделю. Позднее зелье скиснет, а раньше Гарри не будет готов. Понимаешь, тот стояк, что на тебя, он бегом принёс мне. Ты нас ещё застукала в это время. А утром был второй — на меня. Я же не могла его подвести! Чаще ему вредно, потому что ещё не окреп — организм-то молодой.
— Э-э, — Дафна оглянулась на невозмутимо моющего посуду Поттера. — Вы так спокойно это обсуждаете!
Оба гриффиндорца пожали плечами.
— А можно просьбу?
— Можно.
— Обряд истинного первенца.
— Обряд? — вскинулась Гермиона. — Описание есть?
— Есть. Несколько. Я хотела сама попробовать, но дело до нужного момента не дошло. К тому же у тебя с обрядами как-то лучше получается, — Дафна протянула несколько свитков, извлечённых из кармана мантии.
Гермиона внимательно изучала пергаменты, Гарри домыл посуду и ушёл, а Дафна просто сидела и анализировала. Странное отношение Грейнджер к проблеме понятно — она знает, что Поттер обязательно бросится на помощь исчезающему роду только потому, что этот род ничего худого ему не сделал. Так уж устроен этот очкастый недомерок и именно из-за этого запал в её прагматичную расчетливую душу. Грязнокровка умна — не стала это в корне пресекать, потому что опасается остаться вообще без Поттера — тот, если войдёт в раж, всё сметёт на своём пути. И она гуманна, поскольку воспитана магглами.