Само собой, разумеется, вивисекторов из нацистской лаборатории подвергли допросам. Длительным допросам. И выяснилось, что это результат вовсе не нацистских экспериментов. А «образцы», привезенные из под Бреста, после одной артиллеристской атаки немцев.
В конце тридцатых военная техника Советского Союза увы, уступала военной технике окружающих стран, то есть возможных противников. Единственное, что мог выставить Советский Союз, то это люди — плохо вооруженные солдаты.
Тем не менее, ученые, способные предлагать сумасшедшие проекты, в стране были. Ну и в неких горячих головах созрела идея создания «суперсолдат». То есть солдат, не чувствую их боли и не уязвимых для пуль. Основная масса ранений приходится на конечности. Поэтому их решили заменить. Но чем заменить мышцы тогда не представляли биологи, а вот кости решили заменить металлом. В результате, например, прыгая с пятиэтажного дома, солдат не получал никаких повреждений. Ну и пули, попавшие в руку, не зробили кость и нередко солдат мог продолжать вести бой.
Центры мозга, отвечающие за те или иные ощущения тогдашним биологии были известны. Опыты с вживленными электродами проводили тогда.
Был один секретный медицинский центр, где и проводили эти опыты в Советском Союзе с тысяча девятьсот тридцать шестого года по тысяча девятьсот сорок первый год.
Пытались сделать не только человеческих «суперсолдат», но и собак превратить в биороботов. Но наверное, эксперимент не пошел с собаками. По крайней мере, останки нашли только человеческие. Ну и как то в девяносто первом году как то всплыла подобная жуткая находка.
Из трехсот добровольцев сформировали десантной подразделение. Вот эти десантники и погибли в сорок первом году в Бресте при артиллеристском обстреле.
Эксперимент оказался неудачным. Мышцы отторгали металл и после недолгой службы у многих солдат появлялись опухоли. А вживленные электроды приводили к психическим расстройствам.
Программу свернули, ученых перевели на другие проекты. Все участвующие в проекте ученые погибли во время войны. Судьба многих бойцов с вживленными протезами неизвестна, хоть их было, конечно, не триста.
Когда я закончил читать сей жуткий рассказ, а я не привожу его здесь в подробностях, да и к рассказу полагались фотографии, впечатление от которых трудно передать, я почувствовал выйти на воздух, дабы исправить естественную физиологическая потребность.
Само собой, строящийся дом не имел еще никаких удобств. Так что справлять нужду было можно только естественным способом для всевозможных неприхотливых для домашнего быта людей, всяких там туристов, бродяг, строительных шабашников, вроде меня, тех кому не сидится дома или у кого дома нет и кого не пугают трудности кочевой жизни. За домом была лесопосадка, а за ней небольшая речка и тропинка к ней. В стороне от тропинки я устроил импровизированный нужна, состоящий из ямы и двух досок. Само собой разумеется, прежде чем воспользоваться им, нужно было оглядеться нет ли кого.
Но на этот раз желание оглядеться у меня возникло, едва я вышел из вагончика. Я оглядеться и поняв, как глупо выгляжу, усмехнулся над собой и закурил. Я не спешил удалиться в лес. Осматривал местность вокруг, я заметил собак, рыщущих по местным свалкам. Невольно вспомнил про «собак-киборгов» из секретной лаборатории Советского Союза. И снова усмехнулся над собой, вспомнив, кстати, что неподалеку в лесу есть лежбище бездомных местных собак. «Откуда они тут берутся? «, лезла в голову противная мысль. Поселок то заброшенный. «Ну да, заброшенный — вторила другая дурацкая мысль. — С советских времен еще заброшенный. Со времен Сталина, еще наверно». «Ну ясно откуда тут собаки. — продолжал надо мною издеваться внутренний собеседник. — Ты вот знаешь, что и где тут в поселке? А что было в поселке, знаешь? Вот в таких то местах и располагаются всякие секретные лаборатории. С одной стороны не так далеко от большого города с инфраструктурой и научными учреждениями. С другой укромный такой и неприметный поселок. Забором то он огорожена старым и ворота допотопные. И рядом с шлагбаумом стоит будка как на блок-постах.
Смеясь над собственными страхами, я все же взял палку и отправился в лесополосу. «это для того, чтобы отгонять собак» — убеждал я себя.
В лесу, однако, мое воображение рисовали мне не только собак… Чем дальше я удалился в лес, тем более жуткие картинки рисовали мне мое воображение. Мне представлялись откапывающиеся из земли трупы солдат и вообще много чего. Я шел и каждый шорох меня пугал.