— Что?..
— Я только что спустился с башни в конце этого здания. Что–то движется от края поля самолетов. Какая–то тень, но она скользит слишком целеустремленно, чтобы осторожный наблюдатель мог разглядеть ее…
— Олень… — начал Форс, уже зная, что ошибается. Арскейн усмехнулся.
— Разве олень ползет на брюхе и выглядывает из–за угла, брат? Нет, я думаю, наши друзья из города наконец–то обнаружили нас; и мне не хочется быть захваченным в этом месте, совсем не хочется!
Форс с сожалением оторвался от карт. О, как бы они обрадовали Ярла. Но взять их с собой было бы безрассудно да и невозможно, так что придется карты оставить там, где они находились все эти бесчисленные годы. Он взял колчан и проверил, сколько там стрел. Всего лишь десять. И когда их не останется, то ему придется полагаться только на свой короткий меч и охотничий нож…
Арскейн, должно быть, прочитал эти мысли в голове спутника: он кивнул ему.
— Пошли. — Он вернулся к лестничному пролету, который по спирали поднимался вверх. По лестнице они попали в комнату, некогда полностью застекленную. — Посмотри туда… что, по–твоему, это?
Южанин указывал рукой на юго–восток. Форс различил там в стене растительности странную, клинообразной формы широкую полоску земли, где ничего не росло. Почва в лучах солнца сверкала странным металлическим блеском. Форсу раньше доводилось видеть блестящие забетонированные площадки, созданные Древними, и шероховатые скалы горных ущелий, лишенных какой бы то ни было растительности, но тут было совсем другое. В этом царстве леса и травы на клинышке голой земли не было видно никакой зелени.
— Пустыня… — Только и мог нерешительно произнести Форс. Но откуда в этой местности взяться пустыне?
— Действительно! Не забывай, что я родился в пустыне, а эта земля вовсе не похожа на знакомые мне пустыни. Это вообще не похоже ни на что, с чем я сталкивался во время путешествий.
— Тихо! — Форс резко повернул голову. Он услышал какой–то звук и понял, что это такое: далекий скрежет металла о металл. Он пробежал взглядом по рядам молчаливых машин. И на полпути ко второму ряду он уловил какое–то мимолетное движение.
Он заслонил глаза рукой от солнца и встал на раму, в которой уже давно не было никакого стекла. Под тенью распростертого крыла самолета присел кто–то черно–серый. И этот кто–то нюхал землю!
Его шепот прозвучал чуть громче отрывистого хриплого дыхания Арскейна.
— Только одно…
— Нет. Посмотри вон за тот куст — направо…
Да, южанин был прав. На фоне зелени была видна звериная голова. Зверолюди почти всегда охотились стаей. Не стоило и надеяться, что в этот раз дело обстояло иначе. Форс протянул руку к рукояти меча.
— Мы должны убираться отсюда!
Сандалии Арскейна уже почти звучали на лестнице. Но прежде, чем покинуть башню, Форс увидел, как серая тварь бросилась вперед из–под крыла самолета. И еще две таких же серых фигуры отделились от прикрывавшей их полосы деревьев, протянувшейся вдоль разрушенной взлетной полосы, и спрятались среди летательных аппаратов. Стая приближалась.
— Мы должны держаться открытых мест, — предупредил Арскейн. — Если нам удастся сохранять расстояние и не позволить загнать себя в угол, у нас будут неплохие шансы на спасение.
В здании была еще одна дверь, она выходила на другую сторону поля. Там был лабиринт, образованный обломками. Взлетные полосы были усеяны воронками от снарядов; машины и зенитки тоже были уничтожены. Они обогнули наделенное в небо дуло одного орудия, некогда стрелявшего по самолетам. В то же мгновение воздух сотряс ужасный визг, и Лура тут же ответила яростным рычанием. Перепутавшийся клубок сражающейся кошки и ее жертвы покатился от них в сторону.
Арскейн со знанием дела замахнулся палицей, потом нанес резкий и сильный удар. Тонкие, костлявые серые руки широко раскинулись и безвольно обвисли. Лура царапнула когтями мертвое тело. Форс крутанулся на месте, когда в него попал обломок, брошенный одним из нападавших, и он упал на орудие, споткнувшись о тело, отвратительно пахнущее. Потом Арскейн рывком поднял его на ноги и затащил под высоко задранный нос самолета.
Продолжая трясти звенящую голову, Форс пошел за Арскейном. Они все время сворачивали в сторону и петляли. Однажды он услышал металлический звон — звук удара дротика, брошенного одним из Зверолюдей. Арскейн толкнул его влево, и это позволило им достичь укрытия.
— Гонят нас… — выдохнул Арскейн. — Они травят нас, как оленя…
Форс попытался освободиться из цепкой руки спутника.
— Лура… вперед… — Несмотря на оглушительный удар, он уловил ответ кошки. — Там путь свободен…
Арскейн, похоже, не хотел оставлять укрытие, но Форс вырвался и начал пробираться через проход в обгоревшей земле и обломках машин. Казалось, что этот медленный петляющий бег наперегонки со смертью никогда не кончится. Но в конце концов они добрались до края этого странного клина голой земли, который они заметили с башни. И тут Лура ощетинилась, губы ее приподнялись в рычании, она замахала хвостом, не скрывая своей ярости.
— Вниз в этот овраг… быстро… — Арскейн оказался в балке прежде, чем закончил свою фразу.
Странная земля хрустела под сапогами Форса. Он выбрал этот единственный оставшийся у них путь к спасению. И Лура, продолжая в испуге тихо скулить, прыгнула вслед за ним.
Здесь не было даже мха, и выступающие камни были покрыты стекловидной глазурью. Форс поеживался, когда касался голой кожей этой странной поверхности. Однако звуки преследования прекратились. Но здесь было слишком тихо. Внезапно он понял, что не слышит даже постоянного жужжания насекомых, окружавших их, когда они находились среди нормальной растительности.
Местность, в которую они ступили, была чуждой. Не было здесь ни привычных зеленых и бурых цветов, ни знакомых звуков. Арскейн помедлил и, когда Форс догнал его, задал вопрос, который вертелся у него на языке.
— Что это за место?
Но у южанина был заготовлен свой вопрос для него.
— Что тебе рассказывали о Землях Взрыва?
— Землях Взрыва? — Форс попытался вспомнить те немногие скудные упоминания о них в записях, хранимых в Эйри. Земли Взрыва… именно там атомные бомбы взрывались прямо в самой земле, и смерть воцарилась там на многие–многие поколения, прежде чем человеку снова можно будет войти в них…
Он не повторил свой вопрос. Он знал уже ответ… и холодный ужас этого понимания был хуже потрясения от удара дротика, брошенного одним из Зверолюдей. Не удивительно, что погоня прекратилась. Даже мутантам–Зверолюдям было известно, что лучше сюда не заходить!
— Мы должны вернуться… — едва слышно прошептал он, уже понимая, что это невозможно.
— Вернуться на верную погибель? Нет, брат, тем более, что уже слишком поздно. Если в древних преданиях говорится правда, мы уже сейчас ходячие трупы и несем в себе семена всесжигающей болезни. И если мы пойдем дальше, то у нас есть шанс пробиться…
— Даже больше, чем шанс. — Первоначальный ужас Форса исчез, когда он вспомнил бесконечный спор жителей Эйри. — Скажи мне, Арскейн, в первые годы после Взрыва люди твоего племени страдали от лучевой болезни?
Прямые брови рослого южанина сошлись на переносице.
— Да. То был год смерти. За три месяца умерли все, кроме десяти человек клана. Остальные болели и навсегда остались слабыми. И только когда выросло следующее поколение, мы снова стали сильными.
— То же самое было и с жителями Эйри. Люди моего клана, изучавшие древние книги, утверждают, что из–за этой болезни мы теперь отличаемся от Древних, от коих мы происходим. И, возможно, из–за этого отличия мы можем пройти без всякого вреда для себя там, где их наверняка ждала бы смерть.
— Но это утверждение еще не проверено?
Форс пожал плечами.
— Вот сейчас мы этим и займемся. И посмотрим, верно ли оно. Я знаю, что я мутант.
— Ну, а я похож на всех остальных из своего племени. Впрочем, никто и не говорит, что они точно такие же, как Древние. Что ж, так или иначе, но мы уже вышли на тропу, которую сами выбрали. И позади нас ждет верная и жуткая смерть. Между тем надвигается гроза. Нам лучше найти укрытие. Это не та земля, чтобы бродить по ней во тьме!