– Эта включает колёса…
– Откуда ты знаешь?
– В нашем племени есть учёный человек. Он разобрал множество древних машин, чтобы узнать секрет их устройства. Только у нас больше нет горючего, чтобы запустить их, и поэтому мы не можем ими пользоваться. Но от Ангера я узнал кое-что о них.
Форс с некоторой неохотой уступил ему своё место и стал смотреть, как Арскейн осторожно проверяет приборы. Наконец южанин надавил ногой на педаль в полу и то, что как в глубине души они считали, никогда не случится, свершилось: древний двигатель ожил. Запечатанный двигатель не оказался мёртвым!
– Ворота! – Лицо Арскейна побелело и он вцепился в руль, ощущая настоящий страх перед пульсировавшей под ним ужасающей мощью.
Форс выпрыгнул из кабины и бросился к огромным воротам. Он потянул засов вниз, тот открылся, и он смог оттолкнуть тяжеленные створки. Потом выглянул наружу: улица была свободна от обломков. Короткого взгляда вверх хватило, чтобы понять, в чём дело. На самом верху – в нескольких футах от ворот – один из грузовиков развернуло боком, и он носом врезался в здание на противоположной стороне – отличная баррикада. Грохот умирающего двигателя был ужасен – он скрежетал, доживая последние секунды своей жизни.
Форс забрался в кабину вместе с Лурой. Они пригнулись с бьющимися сердцами, когда Арскейн неловко повернул руль. Но последняя вспышка энергии привела огромный грузовик в движение. Резина отвалилась от остатков шин, когда завращались колёса. Двигатель закашлял и сдох, когда они выкатились из гаража и достигли спуска, но сила инерции тащила их вперёд, и они всё быстрее и быстрее неслись вниз по крутому холму в направлении простиравшейся перед ними внизу долины.
Им просто повезло, что улица оказалась пустой. Не перегороди тот грузовик улицу в самом начале, они бы точно врезались в обломки каких-нибудь машин и погибли. Арскейн вёл яростное сражение с рулём, управляя машиной чисто инстинктивно. Грузовик постоянно набирал скорость, и когда он вывел машину на тротуар, скорость её стала просто сумасшедшей.
Дважды Форс зажмуривал глаза, но только для того, чтобы в следующий миг снова открывать их. Его руки глубоко зарылись в мех повизгивающей от страха Луры, которой совсем не нравился такой способ передвижения. Но грузовик продолжал мчаться вперёд, и наконец они поехали по ровной земле, ударяясь о ржавые рельсы. Грузовик стал притормаживать и наконец остановился, зарывшись бампером в кучу угля.
Несколько секунд они не способны были шевельнуться, слишком потрясённые и ослабшие. Потом они достаточно пришли в себя, чтобы вывалиться из кабины. Арскейн рассмеялся, затем громко произнёс:
– Если кто-нибудь и последовал за нами, то сейчас остался далеко позади. И мы должны приложить усилия, чтобы ещё больше увеличить это расстояние.
Они быстро передвигались на юг, используя в качестве прикрытия обломки на путях, пока наконец речная долина снова не свернула в сторону от избранного ими направления на юг. Тогда они поднялись по склону и стали пересекать заросшие деревьями руины городских окраин.
Солнце немилосердно обжигало голову и плечи. С озера ветер приносил запах рыбы. Арскейн с шумом втянул его.
– Дождь, – таким был его вердикт, – на лучшее мы и надеяться не могли. Он смоет наш след…
Впрочем, ведь всё равно Зверолюди не станут преследовать какую-либо жертву за городом… или посмеют? Теперь они, наверное, далеко выходят за поля – ведь был тот след, оставленный охотником на оленей? И отца Форса стая убила не в пределах города, а на окраине настоящего леса. Не стоит им считать себя в безопасности только потому, что они выбрались из руин.
– По крайней мере мы путешествуем, не обременённые никаким багажом, – заметил Арскейн на привале, где они напились густого сока, набранного Форсом во флягу утром.
Он с сожалением вспомнил о кобыле и добыче, которую везла та ещё вчера. Немного осталось доказательств, подтверждающих его историю – лишь два колечка на пальцах и ещё несколько вещичек в сумке Звёздных Людей. Но он покажет карту и путевой дневник, когда предстанет перед Советом Эйри. Он с нетерпением ждал этого часа.
У Арскейна было ещё меньше подобных вещей – всего лишь палица из музея, единственное оружие, оставшееся у него, за исключением ножа на поясе. В сумке он хранил кремень и кресало, два рыболовных крючка и обмотанную вокруг них леску.
– Эх, был бы у нас барабан! – горевал он. – О, тогда бы мы уже переговаривались с моим народом! А не имея возможности обмениваться сигналами, мы лишь случайно можем встретиться с ними… если только не наткнёмся на след какого-нибудь разведчика.