— Я не хочу тут ничего менять. Эту комнату когда-то мама помогала клеить. А стол еще с нашей квартиры. Как и тумбочка.
— Живешь прошлым?
— Я не забываю его.
— А мне не надо вещи хранить, чтоб помнить. У меня с памятью все нормально. Пойдем пирожки печь? Завтра в больницу отнесу. Тетя Валя обрадуется. Она за тебя переживает. А ей переживать вредно.
— Она умрет?
— Мы все смертны. Но пока живем. Поэтому пока мы живы, мы будем печь пирожки, есть их и пить чай. А ссоры оставим в прошлом.
— Это все не так просто, — сказала Диана.
— Жизнь никогда простой не была. Даже в садике у детей есть проблемы. Я помню, как тебе не нравилась воспитательница, поэтому ты не хотела туда ходить. Или как поссорилась с подругой. Верой вроде ее звали. Вы потом в первый класс вместе пошли.
— В пятом дружба пропала. Класс разделили на два. Мы оказались в параллельных. И стало понятно, что дружбы не было.
— Сейчас с кем-нибудь общаешься? — спросила Зина.
— С девчонками из техникума. Они хотели прийти в гости, но я отказываюсь.
— Хочешь, чтоб мир стал этой комнатой?
— А ты хочешь продолжить наш спор? Мне кажется, что ты не понимаешь случившегося.
— Давай спорить не будем. Пойдем печь пирожки. Помнишь наш рецепт? — решила отвлечь ее Зина.
— Мы каждые выходные с тетей Валей пекли их.
— Сейчас не выходные. Но я сто лет не стояла около плиты. Хочу вспомнить навыки, — сказала Зина.
— Что же ты ела, если не готовила?
— Что придется, — ответила Зина. Грустно улыбнулась. — Маме бы точно не понравилось.
— Тете Вали бы тоже. Наверное, потому что ты одна была. Когда есть семья, то начинаешь следить за питанием помимо воли.
— Наверное так и есть.
— Я сегодня суп сварила. А есть не могу. Кусок в горло не лезет.
— Мне тоже. Поэтому и будем печь пирожки с луком и яйцами. Есть нужно, если мы не хотим с тобой вновь в больнице оказаться и питаться через зонд. Отвратительная процедура и стены угнетают. Будь то зеленые цвета или персиковые, но они словно давят на сознание. Почему-то у меня больница с тюрьмой ассоциируется.
— Мне так тоже показалось. Оттуда нельзя выйти. Лежишь в кровати и не принадлежишь себе. Еще и понимаешь, что прежней жизни не будет.
— Согласна. Прежней жизни не будет, — вздохнула Зина. Хрупкий мост между ними начинал появляться. Пусть еще шаткий и готовый в любой момент развалиться, но это лучше, чем глупая и пустая ссора.
Глава 5
Архип утром еле встал. Все тело болело так, словно его избили. Руки не слушались. Спина отказывалась сгибаться. Он выполз из комнаты. Подошел к холодильнику.
— Что с тобой? Кряхтишь, как старый дед, — сказала Евгения Валерьевна.
— Все нормально. Кружка кофе и я в норме.
— Опять где-то болтался?
— Опять, — он отвлекся на сообщения от Темки. Тот решил слиться. А у них еще работы непочатый край. Слабак. Еще минуту назад, Архип сам хотел отказаться от этой затеи, но сейчас решил, что не откажется. Да и половины работы уже сделано.
— Чего усмехаешься?
— Да думаю, что все зависит от взгляда на проблему. Слышала про стакан, который наполовину полон, а еще он и наполовину пуст?
— И?
— Да так, — он поморщился. Налил себе молока. — А ты сегодня чего не на работе?
— Потому что не на работе, — ответила она. Поставила чайник.
— Случилось чего?
— Случилось. Уволили меня.
— За что?
— Отделения закрывают. Говорят, что мало пациентов. То, что я там двадцать лет проработала, это никого не волнует. Грубее бы сказала, да ругаться смысла нет.
— И куда теперь?
— А не знаю, — она усмехнулась. — На завод идти — здоровье уже не то. Пойду на биржу. Посмотрю, что они мне подскажут.
— Ничего, мам. Прорвемся.
— Было бы куда рваться. Денег нет. Комуналка дорожает. В магазин уже заходить страшно. Скоро захочешь веревку с мылом купить, так не на что будет.
— Ну до веревки дело доводить не будем. Деньги будут. Где у нас ключи от сарая?
— Зачем они тебе?
— Косу достану. Пойду деньги косить.
— Смеешься?
— Серьезно. Хоть это я делать умею.
— Деньги косой косить? — спросила Евгения Валерьевна.
— А что? Попробовать можно, — улыбнулся Архип.
— Чудак ты, — она достала ключи. Протянула их Архипу.
— Ладно, мам, — выпивая залпом кофе наполовину разбавленное молоком. — Я ушел. Вечером вернусь.
— Куда хоть?
— Так сказал, что деньги косить.
Архип вышел из дома и пошел в сторону покосившихся старых сараев. Там они хранили всякий мусор и инвентарь, который дома держать не было смысла. Например, триммер, которым окашивали деревянный дом от травы. Управляющей компании у их дома не было, поэтому жильцы чинили все сами. И дорожки чистили, и мостки деревянные клали за свой счет.