Оно трепетало, отбрасывая мельтешащие тени на стены. Я приник взглядом к исчерченной временем бумаге.
И тут как вспышка молнии меня пронзило воспоминание о той старой книженции, что носил отец! В ней среди кучи всяких записей и зарисовок хранился древний способ проявления тайных чернил.
Если верить его записям, то где-то в одной из горных деревень, о существовании которых знали очень немногие, существовала древняя техника нанесения невидимых чернил. Их рецепт был известен единицам и передавался из поколения в поколение. Чернила эти были невидимы до тех пор, пока писанина не оказывалась под теплом свечи!
Тогда мне это показалось небылицей, но сейчас…
Я поднял свиток и аккуратно поднес его над свечой, чтобы тот нагрелся, но случайно не зажегся. Просто опасался, что старый материал свитка не выдержит подобного испытания.
Однако чернила не проявлялись.
Так я стоял минут десять, пока наконец не уселся обратно на лежанку и отбросил свиток в сторону. Ничего не получается!
Я просидел несколько минут, пока взгляд не наткнулся на свиток, который выкатился прямо на лунную дорожку, на миг мелькнувшую в комнате. Этого мгновения хватило, чтобы увидеть что-то новое на свитке, и я чуть было не хлопнул себя по лбу. Потому что понял кое-что очевидное.
Идиот! Какая свеча? Техника Лунного Света, очевидно же, что она будет проявляться под лунным светом! Я должен был догадаться сразу.
Я переступил через низкий подоконник и осторожно вылез на крышу, стараясь не шуметь. В школе уже все спали, и мне не хотелось привлекать к себе ненужное внимание. Прохладный ночной ветерок заставлял поежиться.
Усевшись в позу для медитации, я развернул первый том Техники Лунного Света, обратив исписанные листы к ночному небу. Половина луны сияла во всем великолепии, освещая каждую потрепанную страницу тусклым серебристым сиянием.
Как я и ожидал, слова медленно начали проступать на давно выцветших листах. Бумага слегка нагревалась, будто под действием невидимого источника тепла, и завитки лунного письма обретали четкость, складываясь в таинственные послания:
Техника Лунного Света. Том 1 — «Объятия Лунной Девы».
'Дитя Луны, ты принял решение следовать Светлой, неясной во тьме Тропой. Удачи тебе, ибо путь этот ведом немногим.
Первый шаг — отринуть суету мирскую и обрести безмятежность, ясную, как зеркальная гладь озера. Лишь когда ум будет подобен глади, луна сможет отразиться в его водах…'
Я погрузился в размышления над этими строками. Похоже, первым делом от меня требовалось достичь состояния полного безмолвия разума и сосредоточенности, лишь тогда я смогу продвинуться дальше по Лунной Тропе.
«Когда поверхность разума будет невозмутима, направь свой внутренний взор к переливам лунного сияния. Созерцай танец серебристых лучей, ловя каждый отблеск и запечатлевая их в своем сердце. Ибо лунный свет — то семя, из которого произрастет меридиан, ведущий к Лунному Морю…»
Эти слова ввергли меня в замешательство. Как именно нужно созерцать лунный свет? Сфокусироваться на нем взглядом или попытаться ощутить его энергию изнутри? Возможно, стоит сосредоточиться на самом движении светлых лучей по небосводу?
За этими словами скрывалось столько смыслов, что уловить их разом мой разум просто не мог.
Я выдохнул и в полной тишине попытался раствориться в бесконечной игре светотеней, рожденной ночным светилом. Но все было тщетно — мой разум никак не желал успокаиваться.
Со вздохом я вновь открыл глаза. Луна по-прежнему освещала крышу ровным сиянием, купая весь двор в молочно-белых переливах. И внезапно все встало на свои места!
Будто я всегда знал, как это сделать, но просто забыл. Сейчас же я… вспомнил!
Я вгляделся в ветви старого дуба, отбрасывающие причудливые тени. Освещенные лунным светом, они переплетались на земле, образуя затейливый узор. Тени жили своей, плавно меняющейся жизнью, то удлиняясь, то вновь съеживаясь в комок. Но все их движения определялись танцем самого лунного света.
Вот оно! Чтобы впитать в себя лунную энергию, нужно было не просто созерцать сам свет, но стать единым целым с этой безупречной гармонией сияния и теней. Ощутить, как светлые лучи омывают твою плоть, а тени ложатся в такт с их ритмом.
Решительно кивнув, я вновь погрузился в медитацию, на этот раз позволив потокам лунного сияния вольно струиться по моему телу. Ветви дерева отбрасывали плавно меняющиеся узоры, и вскоре мне почудилось, что я сам стал одной из этих причудливых теней.
Я невесомо и текуче двигался в едином танце со светом и тьмой, ни на шаг не отставая и не опережая их вечный хоровод. Дыхание выравнивалось, а разум обретал поразительную ясность. И в этот миг что-то глубоко внутри моего тела словно замерцало, робко отзываясь на призывы лунного света.