— Ну как тут наши гости? — поинтересовался Дмитрий, поднимаясь на стену.
— Хорошо, — рассмеялся Яромир, грея руки у костра, — мерзнут…
— Вот и ладно, — кивнул воевода, — пускай знают, кто тут хозяин.
Он посмотрел в сторону степняков. В то время, как бек со своими нойонами пытался хоть как-то согреться, воины оставались в седлах. Их лица посинели. На бровях, ресницах и усах, появились свисающие сосульки, но они мужественно переносили тяготы воинской службы.
— Ладно, — смилостивился Гордеев, — запускай нехристей. Князь ждет их.
Князь Мстислав Святославович, принял послов сидя на высоком старинном троне, в приемном зале. Прожетые года сказались на киевском князе. Но, не смотря ни на что, он выглядел еще крепким мужчиной.
Князь был одет в шитый золотом парчовый кафтан. Он сидел задумчивый и равнодушный, с полу прикрытыми веками. Вокруг, тихо переговариваясь, стояла его свита.
Вынужденные мерзнуть у городских ворот послы, по дороге к княжескому дворцу, немного пришли в себя. В зал важный бек вошел медленно и спесиво, не утруждая себя поклоном. Он держал в руке пергамент с красной печатью чингисида Мункэ. Надменно держа голову, и не дожидаясь разрешения, посол заговорил. Находящийся рядом толмач, стал переводить, постоянно кланяясь в сторону бека.
— Возле вашей столицы собралось несметное войско внука покровителя Вселенной, славного полководца Мункэ. Он требует от киевского коназа покорности. Пусть князь отдаст добро, людей и волю, и тогда ему будет дозволино править и далее под рукой Великой монгольской империи…
Взгляд Мстислава остановился на лице Баатачулууна.
— Не много ли хочет твой хан? — тихо спросил князь. Но от того как были сказаны эти слова, бек вздрогнул, — или он забыл, как мною были разбиты войска Субэдэ на берегу реки Калки?
Монгольский посол побледнел, его губы задрожали.
— Или неизвестно ему, — продолжил Мстислав, — как мои воины разметали по рязанским полям багатуров все того же Субэдэ, верного пса хана Бату?
Князь резко подался вперед. Его брови грозно нахмурились, глаза заблестели.
— Передай своему хану, что ежели он дорожит своей жизнью и жизнью его воинов, то пусть убирается из моей земли. А ежели нет… — Мстислав вновь откинулся на спинку кресла, — то его голову я прибью над воротами своего города.
Баатачулууна затрясло от гнева. Еще никто не смел так разговаривать с ним.
— Ты пожалеешь о сказанном, — зашипел бек, указывая пальцем, с золотым перстнем, на князя, — скоро всех вас притащат на арканах к ногам моего повелителя. А ваших жен и дочерей мы отдадим для забавы своим воином. Их будут насиловать прямо на ваших глазах.
Ни одна мышца не дрогнула на лице Мстислава. Он кивнул. Сверкнул меч, и рука посла покатилась по полу. Дико завизжав, бек присел, пытаясь зажать рукавом халата рану. Безоружная охрана попыталась было броситься на русичей. Вновь засверкали лезвия мечей, срубая с плеч степные головы. В живых остались только раненый посол и его подручные.
— Ты слишком глуп, — проговорил Мстислав, — угрожая мне в моем городе. В отличие от вас, я не убиваю послов. Иди и передай мои слова своему хану. Твоя рука останется у меня. Если захочешь, то приди и забери ее.
Он подал знак, и стража выволокла из зала скулящего бека и его спутников.
Глава 6 Хроника Киевской мясорубки
10 ноября 06 часов 30 минут, Монгольский стан.
Рассвет только забрезжил на востоке, а в монгольском лагере уже все пришло в движение. Гудели трубы, стучали барабаны. Развивались на ветру знамена. Орда выступала на штурм города. Первыми на другой берег, поверяя прочность льда, перешла первая тысяча пеших воинов. С собой они притащили огромные щиты, сколоченные из досок. Соединив их между собой, степняки укрепили их на безопасном расстояние. За преградой должны были располагаться метательные машины, прикрывая их расчеты. Большая часть заграждений была установлена перед Лядскими воротами. Тут же складывались сколоченные штурмовые лестницы.
Следом на лед осторожно вывели повозки с метательными машинами. Их переправляли по одной, внимательно наблюдая, чтобы лед не треснул. Замыкали форсирование реки Штурмовые башни. Их также толкали вручную десятки пленных. Недалеко от берега одна из катапульт попала в полынью. Лед треснул и машина, накренившись, стала уходить под воду. Ударами кнутов монголы погнали в сторону тонущего орудия пленных, заставив их прыгать в ледяную воду. Замерзая, русичи задержали погружения. В это время остальные пленники, накинув веревки, выволокли на крепкий лед катапульту.