Он хлопнул в ладоши и исчез.
Но не с помощью своей собственной силы, несмотря на его браваду и действия. Громф и иллитид Метиль наблюдали за ним, и были готовы выдернуть его из комнаты.
— Хорошо сыграно, — похвалил Громф, когда Равель материализовался в небольшой палате в тоннелях под Темной Стрелой. На стене перед архимагом большое зеркало показало сцену, которую Равель оставил позади. Лоргру и его воины толкались и спорили, часто заглядывая в созданный Равелем волшебный проход в горы.
Наконец, Лоргру приказал одному пройти через портал. Орк пошел нерешительно, сначала перенес одну ногу через порог, а затем — исчез.
Улыбки на лицах тех, что смотрели из тронного зала, показали, что они видели своего собрата и что он выглядел вполне хорошо.
Протрубил большой рог.
— Хартаск входит в Темную Стрелу, — сказал Равель.
Громф кивнул и улыбнулся, когда Лоргру послал через дверь множество своих бойцов и позвал с собой немало женщин, прежде чем прошел сам.
— Закройте проход, — потребовал Громф, даже притом, что орки все еще проходили через волшебный портал. — Хартаску следует насладиться вкусом крови за его отличную службу.
— Что делать с Лоргру? — спросил Равель. — Должны ли Тиаго и я воспользоваться драконом и уничтожить его в горах?
— Позволим Лоргру жить, пока он нам не нужен, — ответил архимаг. — Возможно, мы придумаем, как использовать его в будущем, а может, и нет.
Равель кивнул и уставился на архимага, который развалился на кресле, с большим удовольствием глядя в зеркало.
Достаточно скоро Хартаск и его мощные воины ворвались внутрь; военный вождь нес копье с нанизанной на нем головой Бромма, короля Цитадели Адбар.
Многие из оставшихся сторонников Лоргру пали на колени и приветствовали Хартаска. Те, которые колебались, были брошены наземь и разорваны на части.
Громф Бэнр, казалось, наслаждался этим моментом, с содроганием отметил Равель. После того, как бойня завершилась, Равель начал говорить, но Громф заставил его замолчать, подняв руку, после чего Равель увидел в зеркале Хартаска, подходящего к трону.
— Итак, Хартаск стал королем, — сказал он.
— Нет, — спокойно ответил Громф.
И действительно, Хартаск взял свой большой топор с двойными лезвиями и, приблизившись к трону, разбил его вдребезги.
— Не король, — предсказал Громф.
Свирепый орк быстро порубил большой трон Много-Стрел на щепки.
— Военачальник Хартаск! — приветствовали приближенные орка.
В пещере, гораздо ниже, рассматривая сцену через свое волшебное зеркало, очень довольный Громф Бэнр повернулся к Равелю Ксорларрину, кивнул и заявил:
— Намного лучше.
ГЛАВА 4
Верховная Мать Дартиир
— Грязные животные, — скривилась от крайнего отвращения Сарибель Ксорларрин. Она тяжело вздохнула и стряхнула похожее на личинку существо с рукава своего прекрасного платья.
Недалеко к северу от Темной Стрелы, группа дроу выгнала несколько орков из их примитивных домиков, хотя по меркам культурных дворян, слово «дом» едва ли подходило к этим лачугам. Груда камней служила одной стеной, живое дерево было опорой для другой стены и крутой изгиб холма, завершал строение. Рваные куски кожи и шкуры, грубо скрепленные вместе расколотыми палочками, закрывали стены и крышу.
Сарибель снова фыркнула и посмотрела на провисающую шкуру, служащую в качестве потолка для этой части жилища, правильно предполагая, что личинка упала оттуда. Шкура была испачкана запекшейся кровью, видимо, недавно содранная с мертвого или умирающего существа и просто брошена, чтобы залатать потолок, ни один орк не потрудился очистить ее.
— Проклинаю этих жалких оркских тварей, — сказала она, даже не пытаясь скрыть свое отвращение от орчихи в комнате, которая была оставлена в качестве рабыни. — Когда мы закончим с ними, я уверена, что с удовольствием скормлю их драконам.
Женщина-орк мудро опустила взгляд к земляному полу, когда проходила мимо могущественной жрицы и не смела проронить хоть звук протеста или удивления.
— Мы здесь для Паучьей Королевы, — напомнила одна из присутствующих жриц. — Я готова даже быть сожранной личинками для удовольствия Ллос.
— Я легко могу устроить это, — рассердилась Сарибель. Не было ни одного намека в ее голосе, что она шутила, и когда меньшая жрица неизбежно попятилась, то она нашла мало поддержки от других двух темных эльфиек в комнате.