Дверь моей квартиры была перечёркнута жёлтой лентой миграционного отделения инквизиции. Это могло значить только одно- Абигайль и Марселин, моих жену и дочь- инвалида, депортировали. С горяча рванув ленту я побежал вниз по лестнице. Где-то на десятом этаже мне встретилась молодая пара с малым ребёнком на руках. Когда я пробегал мимо них они окинули меня таким взглядом, будто мертвеца увидали, но я не обратил на это внимание. Преодолев крайний пролёт я с силой толкнул плечом дверь и вывалившись во двор, побежал к ближайшему информ. терминалу. Прохожие косо смотрели на меня, но мне было глубоко начхать на их взгляды. Сейчас для меня куда важнее добежать, достигнуть этого злосчастного терминала. И он, будто повинуясь моей воле, вынырнул из-за ближайшего поворота. Мои руки дрожали, и я не попадал по нужным клавишам с первого раза, но чуть-чуть поуспокоившись я всё же смог ввести данные своей семьи в нужные окна. По экрану забегали папки с данными, ссылки и изображения. Потом вдруг всё застыло, и я начал читать: «Садальски Абигайль Викторовна и Садальски Марселин Максимовна…депортированы на планету Псикамерон…под контролем пиратских гильдий…постановление заверено секретарём Его Императорского Величества Гадким А.А.» — по щекам побежали слёзы, к горлу подступил ком горечи и обиды, рука сама собой сжалась в кулак. Удар. И экран терминала покрылся паутиной трещин. Режущая боль обожгла кулак и с него начала капать моя алая кровь. Зазвучал тревожный сигнал и мне пришлось спешно ретироваться в сторону города. Всё потеряло для меня краски. Я не мог понять, как такое могло произойти. Ведь по всем документам я погиб при исполнении своего долга. А за такое семьи не депортируют на планеты четвёртого космоса. Уж я-то знаю. Не успел я опомниться, как ноги сами принесли меня к местной пивнушке. Тяжело вздохнув я вошёл во внутрь и занял свободный столик.
— Чего желаете? — спросил по-русски подскочивший ко мне человеческого вида мальчишка официант. На вид лет семнадцать. Прямо как тот Шульц…
— Геммский эль у вас есть? — убито спросил я, надеясь на положительный ответ.
— Вам какой: светлый, тёмный, нефильтрованный или особый?
— Особый. — коротко ответил я и откинулся на стуле с антигравитоном вместо ножек. Дорогая вещь. В голове царствовал беспросветный хаос, ибо я никак не мог сопоставить факт своей смерти с фактом высылки моей семьи из империи. Что-то здесь не чисто…я это нутром чую. Ну не могли их просто так депортировать. Надо отправиться на этот Псикамерон и вытащить их из лап этих кровожадный ублюдков. В то-же мгновение мир снова окрасился в свои обычные краски.
— Ваш эль! — послышался голос паренька. Он грациозно поставил наполненную до краёв полулитровую чашку из полимерного стекла на тонкую гладь антигравитонного стола и удалился. В чашке была ярко-зелёная жидкость с резким запахом и плавающими там кусочками геммских фруктов. Коротко выдохнув я присосался к чашке и опустошил её на одну треть. В голове приятно зашумело, а во рту осталось терпкое послевкусие фруктового алкоголя, леганских сливок и имперской корицы. Я вновь откинулся в кресле, но на этот раз уже расслабленно. До моего слуха доносился неразборчивый гомот голосов и приятная музыка. С видом настоящего эстета я по чуть-чуть пил вкусный яд и потихоньку все проблемы начали забываться. Как вдруг я услышал за соседним столиком разговор двух чемаг.
— А ты уверен, что Альмак нас опять не кинет? — спросил тот, что поменьше и по моложе. Старый и более крупный злобновато рыкнул и закатал своему собеседнику не слабый щелбан.
— Думай прежде чем говорить. Альмак хоть и пират, но свой уговор он всегда выполняет. Так что давай не будем испытывать моё терпение. Согласен? — их общекосмический очень хромал, но основной смысл я понял- они говорили о каком-то пирате Альмаке. И, похоже, этот самый пират был моим счастливым билетом на Псикамерон. Залпом допив эль, я весь ушёл в уши, чтобы не пропустить ни слова. — Так, ты надеюсь помнишь, где и когда мы его должны встретить?