— И как вы сегодня, мисс…? О, мисс Килэй! — охнула Мэнди, и Каэл чуть не подавился яичницей.
— Что?
— Волосы? — Килэй указала на спутанный хвост. — Я исправлю, пока Крамфелд не увидел.
Она взяла тарелку, а Мэнди все смотрела на нее. Глаза служанки скользили по ней… и ее потрясение медленно стало широкой улыбкой. Она указала на стул.
— Садитесь, мисс. Я принесу тоник.
Килэй нахмурилась.
— Тоник? Какой тоник?
— У тебя нет температуры, — Каэл прижал ладонь к ее голове, проверяя.
Она стукнула его по плечу.
Каэл хотел бросить в нее тостом, но Мэнди схватила его за запястье.
— Нельзя так. Теперь вы будете с ней нежным.
— Хмм, не нужно, — прорычала Килэй, и даже слепой понял бы ее взгляд.
Но Мэнди помешала, опустив со стуком глиняную чашку на стол между ними.
— Нет. Больше никаких ударов или погрома в комнате. Вам нужно пить тоник и быть осторожной, мисс. Первые недели самые опасные.
— Первые недели чего? — сказал Каэл.
Никто ему не ответил.
Мэнди молчала, скрестив руки. Килэй смотрела на нее, словно у нее выросли крылья.
— Это невозможно.
— Вполне возможно, мисс. Это было ожидаемо.
— Что невозможно?
— Это невозможно! — резко сказала Килэй. Она отодвинула тоник и встала. Каэл не успел повернуться, а она вышла за дверь.
Мэнди нахмурилась.
— Уже злится… и будет хуже. Но она одумается через месяц, когда станет плохо. Следите за ней, господин Каэл, — добавила она со строгим видом. — Пусть она будет осторожна… ради ребенка.
И Каэл подавился завтраком.
* * *
Килэй была права: это было невозможно.
Каэл повторял это снова и снова. Он помнил, что Гвен говорила, что они разные, что они не подходят. И Килэй предупреждала, что у них не будет детей.
Это было логично. Они были слишком разными. Это было невозможно. И он принимал это, даже был не против. Каэл всегда был уверен, что не хотел детей… так он себе говорил.
Но недели шли, и надежда поселилась в его сердце. Он сжимал ее и не давал расти. Он старался держать ее в стороне от центра, где она быстро пустила бы корни. Он прижал ее в угол и старался не думать об этом. Не было смысла думать о невозможном.
Но месяц тянулся, и он все чаще наблюдал за Килэй… в поисках признаков.
Она не пила тоник, что подавала ей за завтраком Мэнди. Гейст приносил ей дозу вечером, и она бросала ее за окно. Те, кто странно на нее смотрели, получали по голове, и Каэл не был исключением.
Он играл в шахматы с Шамусом в библиотеке одним вечером, когда совершил ошибку, оглянувшись на нее.
Килэй сидела в кресле с подушками, закинув ноги на подлокотник, и натирала тканью изогнутое лезвие Предвестника. Она не сводила взгляда с меча.
— Будешь и дальше смотреть на мой живот, шептун, я вырву твои глаза и растопчу их.
Она уходила спать в плохом настроении, а утром было еще хуже.
Каэл не шевелился, когда Килэй выбиралась из постели. Ее пятки ударили по полу, она тихо выругалась. Он скривился, услышав, как открылись ставни, ударившись о стену, он ждал, что она сорвет их с петель.
Ее сильно стошнило.
— Килэй?
— Я в порядке, — выдавила она. — Это олень на ужин. У него был странный взгляд…
Ее снова стошнило — в окно, во двор внизу. После третьего раза прибежали стражи.
— Приведите Мэнди, — закричал Каэл.
Один страж убежал. Остальные остались и спорили, сколько камней Килэй зальет в следующий раз.
Угадал тот, что ставил на шесть.
Мэнди прибежала через пару минут. Она схватила Килэй за руку, повела к кровати и приказала смирно лежать. Она устроилась, и в дверях появился Гейст.
В его руках был большой поднос. Там была чашка воды, тарелка хлеба и вторая чашка, что подозрительно пахла тоником.
— Говорю же, я не беременна. Это невозможно, — хрипло сказала Килэй.
— Хорошо, — Мэнди передала тоник за спиной и взяла другой рукой. — Я поколдовала над ним, и это не тоник для беременности, а успокоительное для желудка.
Килэй хмуро смотрела на нее. Но она была бледной и выпила.
— Вкус такой, словно ты соскребла внутренности желудка козла.
— Возможно. Но вы его допьете, — сухо сказала Мэнди. — Вечером будет еще доза, и когда завтра вам станет плохо, вы выпьете его снова.
— Нет, завтра мне будет лучше. Это плохой олень.
Мэнди рассмеялась и ушла. Гейст проводил ее взглядом и последовал, склонившись.
— Увидимся вечером, леди Килэй.
— А вот и нет, — буркнула она в чашку.
Каэл сидел рядом с ней, пока она пила, и старался не отвлекать словами. Но в груди росла надежда. Она робко тянулась к центру его сердца. Он отогнал ее, но надежда заняла уже много места.