— Наверное, Клейри. Она недавно приплыла с Джонатаном. Он уплыл с Лисандром, а она осталась здесь. И хорошо. Не знаю, что бы я делал с крохой без нее.
— Где Аэрилин? — спросил Каэл.
Вопрос был неправильным.
Печенье дяди Мартина упало на стол. Оно покатилось между тарелок, рухнуло на пол, и Каэл увидел, что это не простое печенье, а имбирное и с сахаром сверху — любимое у дяди Мартина.
Он сорвался бы только из-за катастрофы.
— Если бы я знал! — завопил дядя Мартин. — Все дети бросили меня, разлетелись с ветром в стороны. Мой сын спорит с торговцами в замке канцлера, мой племянник уплыл спасать один из своих кораблей. И я не знаю, как они общаются, потому что этот глупый мальчик с перьями…
— Вечерокрыл.
— …не залетал уже вечность. Элена может быть где-то здесь, но мне ее не найти! — дядя Мартин со стоном опустил голову. — О, но стало хуже. Стало немного хуже.
— Как? — осторожно сказал Каэл.
Дядя Мартин застонал и покачал головой. Он заговорил, и голос был близок к слезам:
— Хоть остальные и уходили, я думал, что Аэрилин всегда будет тут. «Она меня не бросит», — говорил я себе. Но прошло два утра после того, как все разлетелись, и моя любимица убежала ночью, явно в Великий лес! У старика не выдержит сердце, обещаю, если вставать каждый день и бродить по пустому дому!
Килэй посмотрела на засыпающего Данте.
— Это не похоже на Аэрилин. Она не назвала причину?
— О, какой-то бред про спасение морей, — буркнул он, рассеянно раздавливая печенье на скатерти. — Она все записала, я не помню подробности. Она всегда говорила загадками, и это ее единственный недостаток.
Килэй сжала губы в тревоги, Каэл ощущал это.
— Мы можем посмотреть письмо?
— Я его сжег.
— О, что же такое!
— Я вспыльчив, — возразил дядя Мартин. — Я прочел письмо и не смог бы прочесть его снова. Так что я бросил его…
— Мистер Мартин!
Они вздрогнули от возмущенного вопля. Пухлая женщина с румяными щеками вырвалась из кухни. Ее привычный фартук сменили тонкий плащ и широкая шляпа поверх волос в пучке. С ее руки свисала маленькая корзинка, и она взмахнула ею на дядю Мартина, как мечом.
— Перестаньте втирать еду в ткань! Там и без того хватает пятен… — она замолкла и посмотрела на крошки. — Это печенье?
Дядя Мартин расправил плечи.
— И что, если это так, Бимпли?
— Вам нельзя сладкое, мистер Мартин. Это плохо для… ладно. Не сегодня, — миссис Бимпли поправила шляпу и прошла к двери.
Дядя Мартин чуть не уронил стул, спеша встать.
— Куда ты?
— Ухожу!
— Что? — он словно не слышал никогда это слово.
Миссис Бимпли развернулась на пороге.
— Да, ухожу. Гарольд пообещал взять меня в плавание. Мы наловим рыбы и устроим пикник на борту.
— Гарольд? Кузнец? — лепетал дядя Мартин. — Но… как же готовка?
— На кухне великанша, мистер Мартин. Великанша. Она справится. Я вернусь поздно. Хорошего всем дня, — добавила она с реверансом и вышла за дверь.
Дядя Мартин смотрел ей вслед с таким видом, будто его ударили по штанам.
— Все разваливается, точно. Моя жизнь рушится перед глазами, — застонал он и рухнул на стул.
Килэй похлопал его по плечу.
— Веселее, Мартин. Все наладится. А пока ты побудешь с малышом.
Данте смог уснуть в шуме. Килэй нежно опустила его на руки дяди Мартина, серьгу Клейри оставила рядом с ним на столе.
— Да, ты права, — прошептал дядя Мартин, улыбаясь малышу. — Все наладится, да?
Килэй отошла, потянула Каэла за руку. Он пошел за ней за дверь, оглянулся в последний раз… и понял.
Они могли больше не вернуться сюда. Пока король искал Килэй, они не могли вернуться. Они не могли рисковать жизнями друзей. Пустота, как в пути в горы, снова надавила на него.
Но в этот раз она… задержалась дольше.
Они шли по коридору, рука Килэй скользнула с его запястья и сплелась с его пальцами.
— Можно подумать, что после всех моих прощаний я уже привыкла, — прошептала она с тяжелым взглядом. — Но боль всегда прежняя.
* * *
Они шли по коридорам и лестницам, и они становились все теснее и извилистее. Когда они добрались до пустой и пыльной комнаты, где глаза Каэла начали слезиться от вида, он подумал, что они добрались до конца.
— Что здесь?
Килэй оглянулась через плечо.
— Как по мне, только пыль.
Потолок был таким низким, что задевал макушку Килэй. Каэл пригнулся, следуя за ней.
— Тогда зачем мы здесь?
— Терпение, — прорычала она.
— Что…?
Каэл затих, когда Килэй ударила боком кулака по доскам над ним. Открылся люк, просыпав дождь пыли на его шею.