— Уже утро? — он видел огоньки в ее глазах, хоть и далеко стоял. Ее губы изогнулись в насмешке, и это дразнило хуже рева.
— Тэн сказала тебе уходить с первым светом.
— Если я начну переживать из-за слов Гвен, ударь меня, — парировала она, и насмешка стала сильнее.
В середине комнаты пол углублялся: он ощущал сладкие воды со своего места. На земле рядом с ней лежало несколько ланей. От запаха их плоти желудок Сайласа заурчал. Но это было странно.
— Зачем тебе столько? Ты не можешь устроить тут логово, драконесса. Ты должна была уйти, — прорычал он. — Твое присутствие приведет к нам мечников.
— Ты все понял, да? Да, если я останусь, придет король.
— Так уходи!
— Уйду… но сначала сделаю кое-что для Каэла, — она посмотрела на зайца. — Какой красавец. Для кого?
— Не твое дело, потому что ни для кого, — быстро сказал Сайлас. Его лицо пылало, словно его обожгло солнце, хотя он стоял в темноте. Улыбка драконессы была виновата.
К счастью, она вернулась к разделыванию добычи.
— Если бы я кое-что тебе сказала, ты бы сохранил секрет?
Сайлас не собирался хранить ее секреты. Она перечила ему, и он не собирался ничего для нее делать. Но… ему было интересно, какой у нее секрет. Это щекотало его, как травинки в носу.
Он не сдержался.
— Конечно, драконесса, — проурчал он.
Ее история оказалась интереснее, чем он ожидал. Он даже прошел глубже в пещеру, и по коже пробежали мурашки, как от ветра.
— Еще дракон? Больше твоего вида? И почему ты скрыла это от своего спутника? — спросил он, когда она кивнула. — Эти дикари любят охоту на драконов. Одно слово, и они собьют его с неба.
— Я знаю.
— Тогда почему не сказала?
— Я не хочу ему смерти. Я… как-то помню его. Думаю, часть меня переживает за него, и я не хочу, чтобы его убили.
Она провела пальцами по волосам, черным, как тени. Ее губы уже не дразнили. Сайлас не знал, что означают ее жесты. Но понимал ее слова.
Она это заслужила.
— Я предупреждал, драконесса. Когда ты рассказала мне о чувствах к Меченому, я сказал, что это Мерзость.
Она покачала головой.
— Дело не в этом.
— Разве?
Она посмотрела на него. В ее взгляде была неуверенность.
— Ритуал меняет нас, — сказал он. — Мой вид не хранит спутников долго, конечно. Но, когда я был в горах как зверь, одна львица понравилась мне больше остальных. Она была сильной и бесстрашной охотницей. Я восхищался ее силой… и она родила от меня пару раз. Когда меня связали с этим человеком, — Сайлас провел рукой по голой груди, — я решил найти свою львицу. Я сбежал от тех, кто меня поймал, пока меня не прокляли, и отправился в горы. Я даже оставил подношение, чтобы присоединиться к другим оборотням, так велика была моя страсть. Но, когда я вернулся, все изменилось.
Когда-то это было раной. Но теперь Сайлас смотрел на воспоминания с ясностью.
— Я смотрел разными глазами, и бесстрашная львица, что восхищала меня, была обычным зверем, слишком простым существом, чтобы быть со мной, каким я стал. Я помню, как думал об этом, глядя, как она бродит по глуши, и я не пошел к ней. Я оставил ее. Меченый восхищает твою человеческую часть, но драконесса хочет чего-то большего. Ты хочешь пару, что знает твой разум и твои крылья. Потому связываться с кем-то ниже твоего вида — Мерзость.
Ее лицо вдруг исказилось, глаза вспыхнули гневом. Она знала правду. Она знала, что он был прав, хотела она признавать это или нет. Великая драконесса, считающая, что она всегда права, поняла ошибку.
Сайлас не удержался и рассмеялся, когда она встала на ноги.
— Сама виновата, драконесса, — крикнул он, она пошла к выходу из пещеры. — Лучше брось Меченого, чтобы не причинить больше боли. Люди привязываются к своей паре.
Драконесса остановилась на выходе и развернулась. Ее руки были скрещены на груди — слабая человеческая попытка закрыть слабость.
— Я люблю Каэла. Он — мой спутник во всем, это не изменится. Но я ходила по земле сотни лет, я ни разу не встречала другого полудракона. Я хочу поговорить с ним, освободить его от проклятия, если смогу. Что бы он ни сделал, думаю… в нем есть добро. Я чувствую его доброту. Но Каэл или дикари не поймут этого. Мне нужно поймать его самой. А пока меня не будет, наши люди должны готовиться к бою со Срединами, — ее губы снова изогнулись, глаза загорелись. — Потому мне нужна твоя помощь, Сайлас.
Волоски встали дыбом на его шее. Он вдруг ощутил, как пропасть раскрылась за ним, драконесса не давала сбежать. Но он заставил себя сохранять спокойствие.