Каэла не трогал ветер. Обломки ее воспоминаний терзали его, словно он был из дыма. Свет в конце прохода начал тускнет, тьма подступала, погружая коридор в пустоту.
Он побежал, гремя по холодному каменному полу, стараясь не упустить свет. Каэл ощущал, что иначе тьма захватит его, он потеряет хватку. Его выбросит в реальность, и он отпустит Килэй.
Нет. Он этого не допустит.
Воин в нем понесся с новой скоростью. Легкие пылали, тело болело. Пот стекал по его спине, свет тускнел. Тьма никуда не девалась, а бросилась на него, щелкала у пяток. Все щупальца визжали и пытались утащить его с собой.
Но Каэла было не остановить.
Он бросился в остатки света и закрыл глаза от мира, что ждал его дальше.
На миг он был невесомым. Тело Каэла висело в безграничном ясном небе. Под ним участок голой земли был выжжен яростным солнцем.
Все кусочки разума Килэй улетели от него листьями на ветру. Буря понесла их по нему, над выжженной землей.
Но Каэл не ощущал ветер. Его сила не касалась его. И он не последовал за Килэй, а начал падать.
Он не был уверен, как далеко. Все время, пока его тело неслось по небу, он смотрел на воспоминания Килэй. Они плясали, пока не пропали за горизонтом, когда Каэл рухнул на землю.
Весь ветер покинул его легкие, голова ударилась о землю. Облако пыли жалило глаза. Он должен был умереть. Его тело не могло остаться целым. Но так было.
Солнце висело высоко над ним — немигающий глаз чистого жара. Даже тепло в горе драконов так его не испытывало.
Каэл попытался вызвать чешую, разум ударился в стену. Словно ветер унес его силы. Он не помнил, как призвать броню. От воспоминаний осталась неровная дыра.
У него не было времени на тревоги. Он не переживал из-за сил. Он помнил только одного задание, поглотившее все мысли:
Он должен найти Килэй.
За ним возвышалась горная гряда. Она тянулась от одного конца мира к другому, непреодолимая, кроме неровного перехода, разбивающего камень. Каэл стоял так близко к горам, что мог бы коснуться их. Но душа Килэй ушла не в горы.
Земля перед ним была бесконечной, как море. Несметные мили песчаной земли ждали его. Но на краю дальнего горизонта он увидел полоску зелени.
За этой землей была другая: место, где все души обретают покой — вечный лес. Каэл собирался дойти туда, какой бы мир там ни оказался. Он был уверен, что Килэй там.
И он отправился.
Голая земля была тихой, ритм шагов Каэла по земле был единственным звуком на мили. Его хриплое дыхание било по ушам. Огонь солнца бил его беспощадно. Без силы воина его ноги задрожали. Потоки пота жалили глаза, легкие просили воздуха.
Хотя он с трудом видел сквозь боль, он смотрел на горизонт, на линию зелени.
Солнце не двигалось. Казалось, весь мир застыл в мгновении времени. В этом был дух, обвивший складками его плечи. И каждый вдох опалял грудь изнутри, воздух истощал его, а не придавал телу сил. Он не мог замедлиться.
Вскоре он побежал.
Хотя он бежал часами, горизонт не приближался. Это был обман зрения. Каэл повернулся, чтобы увидеть, как далеко горы. Но они не сдвинулись ни на дюйм. Они все еще были за ним, на расстоянии руки.
Это… было невозможно. Просто невозможно.
Каэл повернулся к горизонту и чуть не подпрыгнул, увидев, что он не один: мужчина появился перед ним. Он был в белом — простая туника и брюки. За его плечом был большой меч, такой при жизни смог бы носить только шептун.
Худое тело мужчины, тонкие черты и пылающие рыжие волосы были знакомы. Каэл тут же узнал его.
— Сезеран?
Мужчина не ответил. Его тело явно принадлежало Сезерану, а глаза — нет. Вместо спокойного взгляда Райта были два бледных глаза мертвеца, сияющие тусклым светом.
Мужчина шагнул ближе, он двигался не властным шагом Сезерана. Его ноги словно парили над землей, двигались тихо, не поднимая пыли.
Хотя мужчина был в облике Сезерана, он был кем-то… другим. Или чем-то. Его тело даже не отбрасывало тени.
— Кто ты? — прошептал он.
Белые глаза мужчины пронзили его, он ответил:
— Смерть.
Каэл на миг застыл. Жар солнца испарился от холода на его спине, по которой словно били когти. Но за этим страхом поднялось кое-что еще. Броня, что не поддавалась холоду, решимость, что топила тревоги.
И Смерть казался маленьким.
— Если пришел убивать, давай. Только пропусти.
Смерть спокойно изучал его.
— Я не пришел тебя убивать. Твоя смертная душа упала сюда, пока тело живет в царстве света, и раз ты не мертв, твоему духу не хватает слабости, чтобы пересечь эти земли, — он повернул голову и посмотрел на зеленый горизонт. — Я не могу тебя пустить.
Солнце так пылало, что Каэл ощущал, как съеживается кожа от света. Пот стал горячим, жалил его на пути. Ноги слишком дрожали для бега. Хотя он не двигался пару минут, он все еще задыхался.
— За горами легче, — прошептал Смерть. Он поднял голову, кивая на трещину в камне. — Путь к жизни короткий. Путь прост, пересечение реки. Тут… лишь боль.
Каэл это знал, он уже с трудом стоял на ногах.
Перед ним раскинулась бесконечная пылающая земля, а за ней — тонкая полоска мира. Сам Смерть говорил, что он не дойдет туда. Но, когда он подумал, как вернется, и какой пустой будет жизнь без Килэй…
Это дало ему силы на еще одну попытку.
— Дурак, — прошептал Смерть, когда Каэл шагнул вперед.
Он побежал, глядя за плечо Смерти на горизонт. Хотя он пытался думать о пути, было сложно не слышать Смерть.
— Я не должен удивляться. Ты всегда был дураком. Твое сердце делает тебя глупым, но ты позволяешь ему править. Когда твое сердце целое, ты говоришь как мудрец. Пока оно разбито, ты ведешь себя как дурак. Передо мной стоит сейчас Каэл Дурак, шут и дитя.
Ему было плевать на мнение Смерти. Насмешка даже оживила огонь в его крови.
Каэл побежал быстрее, все мышцы тянулись к зеленому горизонту. Он заставлял себя бежать, хотя легкие сдавило, а ноги онемели, хотя жар пустил поток крови из его носа.
И хотя разум был решительно настроен на задание, телу не хватало сил на новый шаг. Его ноги рухнули под ним, и подбородок ударился о землю.
Тьма подступала по краям. Все в нем горело, он словно был в мантии из огня. Но, хотя тьма дразнила его, обещая облегчение, он не закрывал глаза. Боль не угасала.
— Ты не мертв, — прошептал Смерть. Он глубоко вдохнул, глаза загорелись. — Но когда я слышу крики боли души, мое задание — разрезать нити и освободить ее. Я должен вырвать ее из смертной оболочки, иначе пытки не прекратятся. Я сломаю твою оболочку, Каэл Дурак, потому что обязан. Но знай: ты не сбежишь от пытки. Ты пробудишься в том же огне, что и сейчас.
Смерть вытащил меч из-за плеча и пошел в наступление.
Каэл потянулся к Рассвету, но меч пропал. Он попытался представить оружие в руке, но столкнулся с еще одной неровной дырой. У него не было силы.
И Смерть нагнал его.
Большой меч прижался к его спине ниже левого плеча.
— Я ощущаю… это упрямое сердце. Ты будешь лучше без него. Ты мог быть больше…
Меч опустился.
Каэл закричал, когда меч ранил плоть. Смерть двигал его понемногу, ломая слои кожи и мышцы. Они рвались под беспощадным мечом, принося с каждым разом все больше боли, чем раньше.
И он ударил по сердцу.
Агония сотрясла тело Каэла, его сердце разорвал меч. Эту пытку никто не пережил бы. Он просил тьму закрыть глаза. Даже если за этим миром был пылающий пруд, он с радостью принял бы его. Он бросился бы в огонь, чем проснуться от удара меча Смерти по сердцу.
Но он был в сознании. Он был в сознании, пока меч вонзался в его сердце. Тьма замерла по краям, дразня его.
Когда тени пришли, они закрыли ему зрение лишь на миг. В этой тьме не было мира. Это не было покоем. Каэл проснулся уставшим, все еще запертым среди голой земли.
Он мог закричать, ведь стал еще слабее, чем раньше. Но он улыбнулся.
Это дало ему безумную идею.
Смерть присел перед ним, но теперь он был в облике Роланда. И опухшие пальцы Роланда сжимали большой меч, его рот был недовольно сжат.