Гору окружали холмы, поместился бы целый регион. Килэй не унесла их дальше берега. Как только земля появилась под ногами, она опустилась. Каэл оказался по колено в траве. Он был удивлен траве на севере, еще и такой нежной. Но времени на удивления почти не было.
— В чем дело, Килэй? — сказал он, когда она стала человеком. — Ты чем-то разозлила драконов. Я имею право…
Он замолк, когда она повернулась к звездам, и он увидел глубокую рану на ее лице. Она вспорола ее кожу и исказила черты. Если бы не огонь в ее не опухшем глазе, он бы не узнал ее.
— Иди сюда.
Она не шевелилась, пока он исцелял ее. Когти черного дракона оставили глубокие раны. Он запечатывал ее кожу. В глубоком порезе он исцелил трещину на кости ее скулы. Но хотя раны были ужасными, ей повезло.
— Если бы он задел горло, ты была бы мертва. Ты понимаешь?
Она молчала, смотрела ему в глаза со странным спокойным огнем.
Каэл опустил руки. Он выдерживал ее взгляд, надеясь, что она увидит его чувства — весь страх, тревогу… все, что он не мог передать словами.
Он надеялся, что она поймут, почему он не смог освободить черного дракона. Что она увидит, что он готов на все, чтобы защитить ее.
— Я не мог рисковать. Это не стоило…
Ее губы прижались к его, заглушая. Она сжала его шею, притянула его ближе, обвила рукой его пояс.
Хотя Каэл ощущал жар под кожей, он был удивлен. Он думал, она будет злиться на него за попытку убить черного дракона, злиться за плен или уже планировать хитрый побег. Но в ее прикосновении не было зла или тревоги, а было… что-то.
Он обвил ее руками и прижал к себе, пытаясь понять, что делало ее прикосновение таким крепким и отчаянным. Ее ладонь скользнула с его шеи на грудь. Он ощутил спокойствие от ее прикосновения. Это погасило его страх и тревоги. Вскоре остались лишь тепло и тишина.
Она отстранилась, в ее взгляде было что-то странное, неуместное. Он не успел понять, она сказала:
— Знаю, сейчас все кажется мрачным, но мы разберемся. Доверься мне.
Каэл кивнул. Он доверял ей полностью. Он едва заметил, как она посерьезнела и скользнула в его руки.
Все показалось не таким мрачным.
ГЛАВА 22
Колдовство
Ночь прошла быстро, черные отрывки между лоскутами сна. Было пару беспокойных минут, когда Элена боялась, что они заблудятся. Было не сложно представить, что она может проснуться в нескольких милях от нужного места. Но яд не давал выбора.
Бледный рассвет перешел в раннее утро. Усталость пропала из тела Элены, заменилась холодной пустотой, к которой она привыкла за последние недели. Она помнила, как холод окутал ее после второй стрелы, как все показалось маленьким. И ей словно было некуда идти.
Словно миру пришел конец, и у нее не было причины двигаться.
Теперь она начинала жалеть об этом.
Несмотря на попытки Аэрилин перевязать, рана под ее плечом значительно опухла. Элена могла поклясться, что рана росла с каждой минутой, гноясь от кусочков земли или обломков стрелы. Она вскоре ощутила биение сердца из середины: дрожь сотрясала ее живот и ребра. Она колотилась в ее голове.
Мир дрожал так сильно, и Элена невольно закрыла глаза. Она прислонилась к плечу Аэрилин, пока Смельчак шел, цепляясь за слабые звуки в лесу.
А потом она проснулась, охнув.
— Что…? — Элена не смогла закончить. Она выдохнула густой воздух и подавилась словами.
Рука Аэрилин сжимала ее запястье. Она направила Смельчака бежать, Элена пыталась оставаться в сознании, пока мир подпрыгивал. Высокие деревья стояли вокруг. Земля под ними была как камень. Тучи дыма висели между деревьями так, что это стало туманом.
Пока Аэрилин не вывела их на вершину холма, Элена не поняла, где они были.
Она увидела большое сияющее озеро перед ними. Ее сердце застыло в груди.
— Что ты делаешь? Назад… они нас увидят!
Она потянулась к поводьям, чуть не упала, когда от движения все покачнулось перед глазами. Хватка Аэрилин сжалась на ее руке.
— Мы не в опасности. Не думаю, что кто-то нас тут увидит.
Ее голос был удивительно тихим. Элена моргнула, подавляя боль, и проследила за ее взглядом на озеро, где она нашла источник дыма.
Черное облако сгустило воздух над деревней. Врата были разбиты, стены сияли углями. От домов и магазинов остались горелые скелеты. Гора трупов лежала у воды. Их позолоченная броня тускло блестела в свете утра.
— Средины, — выдохнула Аэрилин. — Король напал на деревню… но почему? Какая ему выгода от убийства Д’Мер?
Элена не знала. После всех хитростей графиня заслуживала нападения. Но вряд ли король узнал о ее плане: все доказательства предательства теперь замерзли на вершине горы, где Креван это не найдет.
Элена пыталась сосредоточиться, но боль была слишком сильной. Зрение стало мутным от пульсирования раны. Замок был ниже них, пустой, с обгоревшими кольцами вокруг окон. Еще больше позолоченных тел лежало у его ворот.
Что-то ворвалось в двери и переломило огромную балку посередине. Дым поднимался из обрушившихся частей крыши. Стражи Д’Мер лежали мертвыми по двору… но тел было не так много, как она ожидала. Только горстка вышла биться со Срединами.
Это было… странно…
— Тебе нужен целитель.
Голос Аэрилин ударил по ушам. Элена сморгнула, пытаясь увидеть берег.
— Нет, я в порядке. Нам нужно убраться отсюда… тут могут быть другие…
— Я отвезу тебя в Сосновую стражу.
— Нет… прошу…
— Мы найдем тебе целителя, и точка, — сказала она, поведя Смельчака с холма. — Спорить нет смысла.
Все раскачивалось перед глазами Элены от движения. Смельчак ушел за деревья, и она на миг увидела берега замка.
Они были усеяны телами, десятками тел, опухшими от солнца. Жители деревни и стражи замка лежали рядом с людьми пустыни и морей. Но от одного трупа кровь Элены похолодела.
Его прибило к обломкам дерева и покачивало на волнах. Хотя лицо было прижато к песку, она знала по его размеру и белым волосам, что это великан. Она была уверена.
Боль закрыла ее глаза и притупила разум. Тело великана было перед ней, когда сгустилась тьма, покачивалось у берега ее памяти… пугая предупреждением.
Проснулась Элена к вечеру. Ее глаза открылись от шума, и она оказалась на окраине Соснового бора.
Она так часто ходила этой дорогой, что знала все ее выбоины и ямки, что пригодилось, потому что деревня была неузнаваемой.
Сосновая стража разрослась с прошлого раза. Они были в миле от сердца деревни, и Смельчак уже шел среди людей. Многие жили в палатках, но у некоторых строились дома. Шум молотков заполнял воздух. Пахло кострами и резиной между домами.
Аэрилин замедлила шаги, глядя на деревню.
— Их так много. Что они тут делают?
Она повела Смельчака к звуку спора. Элена придвинулась и держалась за седло, когда Аэрилин спрыгнула. Она подвела коня к краю деревни, где устроили лагерь несколько торговцев.
Аэрилин прошла к одному из мужчин, и Элена узнала торговца как мастера луков и стрел из южного леса. Она опустила голову, Аэрилин подвела Смельчака ближе к нему.
— Что вы делаете в моей деревне, Фостер?
— Теряю деньги, — рявкнул он, завязывая мешок для покупателя. Он сделал это, и за женщиной подошла другая.
Аэрилин сжала губы, глядя на очередь людей, желающих его помощи.
— Да? Похоже, ты неплохо справляешься.
— Товары продаются, да. Но цена на торговлю здесь втрое больше обычного. Я так и без туники останусь с этим чертовым поваром, — простонал Фостер, глядя на монеты, которые женщина выложила на стойку.
Она недовольно добавила еще парочку.
— Благодарю, мадам! Вы помогли бедному торговцу пробыть открытым еще пару дней, — крикнул ей вслед Фостер и подмигнул Аэрилин.
Она не веселилась.
— Горацио просит у караванов втрое больше за лоток? И вы платите? — потрясенно сказала она, Фостер кивнул. — Почему?