Я слезла с Ролана. Он подошел ко мне и бросил к ногам зайца. Добычу я взяла за уши.
— Я отнесу Роберте, если ты не возражаешь. Я не умею готовить, правда.
Ролан, кажется, был согласен. Он развернулся и убежал обратно в лес. За ним потянулись все остальные.
У меня не было платья. Я их не любила и не носила. Но на свадьбу Роберта требовала, чтобы я была в юбке. Покопавшись в ее вещах, я нашла подходящее платье, но его нужно было исправлять. Любившая всякие оборочки Роберта пришивала их ко всему, не жалея материала. Пока она украшала свое платье, я портила свое. То есть, по ее мнению я портила, но на самом деле освобождала его от ненужных деталей. Избавившись от лишнего, я получила платье классического фасона с короткими рукавами и без декольте. Мои мучения продолжились, когда пришлось надевать туфли.
Роберта выглядела прекрасно. Маленькое детское личико довольно светилось перед венчанием. Она прыгала и танцевала. Целовала все, что попадалось ей под руку. Она говорила, что любит всех. Одна только Арина плакала, не переставая.
— Мама, опять вы за свое! — грозно говорила Роберта, обращаясь к ней на «вы». Это значило, что девушка злится.
— Я не могу не плакать. Моя дочь выходит замуж… — плакала Арина, утираясь платком. Ее красное лицо пропадало в больших ладонях.
— Мама, вы меня злите! Я не возьму вас с собой в церковь. Вы меня опозорите.
Эти слезы будут литься вечность. Арина не могла успокоиться. Она приставала к дочери, поправляла ее платье и волосы, что-то хотела сказать, но из-за всхлипываний мы не расслышали слов.
Арину вскоре увела Злата, и мы остались в тишине. Роберта вновь стала счастливой и кружила в платье по комнате.
— Ты даже не сомневаешься перед свадьбой?
— Нет!
— Тот ли он? Будете вы счастливы вместе?
— Будем.
— Всегда? До конца своих лет?
Роберта упала на кровать, и я села рядом с ней. Я обняла ее. Для меня ее свадьба казалось необычной. Она хотела замуж и воспринимала будущее замужество как новую жизнь, подарок судьбы. Там все будет по-другому, там она будет счастлива. Ведь там всегда счастливы, особенно невесты. Я сама не хотела своей замужней жизни. Мне казалось, это смелым шагом и большой ответственностью перед супругом и перед детьми. Могла ли я отвечать за чужие жизни? Нет. Я не готова. А Роберта даже не сомневалась.
— Ты уверена?
— Да, — улыбнулась она и, помолчав, продолжила. — Однажды, я гадала в лесу. Тогда мы с ним просто общались. Сначала я гадала по ветру, затем по коре дерева. Потом начала называть имена. Это просто забава. Называешь имена, и если подается знак, значит, жди с этим человеком счастья. Я называла имена, но ничего не происходило, даже ветер не дунул. А потом назвала его имя. Нестор вышел ко мне навстречу. Сам белый, в белой одежде, как видение. Я кинулась к нему. Он не был призраком. Был настоящим, человеком. После я узнала, перед нашей встречей он подрался с этими оборотнями. В драке его укусил Виктор. Мы вместе переживали его обращение. Он понял, что не сможет вернуться к себе. Остался. Даже никогда не пробовал сбежать.
— Виктор сильно был разозлен, если превратил Нестора от простого укуса.
— Я их волчьих штучек не знаю. Вижу только, Нестор держится от них подальше. Не дерется с вампирами, на охоту ходит чаще в одиночку. В полнолуние запирается в подполе. Все оборотни веселятся, у них крыша едет. А Нестор боится хоть кому-нибудь вред причинить.
Роберта была уверена в своем выборе. Это, наверно, и есть самое главное для человека — верить.
В церкви было полно людей. Все ждали молодоженов. Вместе, держась друг за друга, они прошли к алтарю. Монахиня держала над их головами короны, а священник что-то читал. Церемония длилась недолго. Все бросились поздравлять Нестора с Робертой. Я, чтобы избежать давки, вышла из церкви.
Сегодня выпал первый снег. Белое покрывало застелило землю. Там, где я вставала, оставались черные следы. Я обошла церковь, оставляя за собой отпечатки. Остановилась и начала фантазировать. Мне пришла идея вернуться обратно по своим же следам. Тогда бы тот человек, что вышел бы из церкви и пошел по протоптанной дороге, вдруг обнаружил бы, что обрывающиеся у кладбища отпечатки обуви. Словно шедший вспорхнул с места и улетел.
Я стояла за церковью и замерла, смотря на кладбище. В памяти возрождались старые воспоминания. Поэтому пойти дальше, я не смела. Я стояла у забора, выискивая между ветками голых кустов красные волосы. Никого не слышно. Я открыла калитку и вошла. Завывал ветер, кружились снежинки, но потом все стихло. Я остановилась у могилы со знакомым именем. Крест еле держался, не вынося своего бремени.