— Пойдем.
— Куда?
— Пойдем, потом узнаешь.
По вытоптанной тропинке мы шли наверх мимо дома Мрака, черневшего вдалеке. Шли дальше, проходя между заброшенной школой и бывшим домом Нестора, в котором жил теперь Сильвестр. После их дома тропка кончилась, и мы шли по колено в сугробе.
Мы оказались у дома Марселины.
— Что мы здесь делаем?
— Идем.
— Мы к Истомине?
— Идем же!
Роберта вела меня к дому Марселины. Она открыла дверь и велела войти, но я отказалась. Впервые она разозлилась на меня.
— Я тебя прошу! Значит, там безопасно!
Я ее не узнавала. Беспечность исчезла с ее лица. Она была напряжена и взволнована. Роберта уверенно вошла и исчезла во тьме. Осторожно я последовала за ней. Внутри было темно. Ни единого лучика света. Я шла вперед, ища Роберту.
— Иди дальше.
Услышала я ее голос, но не поняла откуда. Я шла, пока не уткнулась в стену. Пальцы коснулись холодной деревянной поверхности. Я развернулась, чтобы пойти в другую сторону, но услышала лязг железной решетки. Путь был прегражден. Я нащупала железные прутья, переплетенные между собой. Недалеко зажегся огонь. Он возник в ладони Роберты. От огня кто-то зажег свечу, и я увидела зловещее лицо Марселины.
— Ты моя, птичка! Никому тебя не отдам, даже ему!
Я оказалась в крошечной комнате-западне с решеткой вместо двери.
— Роберта! — крикнула я отчаянно.
Она обернулась. У Роберты было такое спокойное лицо. Мне показалось, она была под гипнозом. Настолько это лицо было не похоже на ее. Роберта стояла над котлом. Она мешала жидкость и бросала в него сушеную траву. Довольная Марселина подойдя к ней, наблюдала за ее действиями.
— Игорь тебе больше не помогает? — зло спросила я.
— Игорь — бесполезный клоп. Только мешался. Из-за него я упустила тебя. Но больше ни одного промаха с моей стороны.
Марселина собирала вещи для своего кровавого ритуала.
— Ты злишься на меня из-за Мрака?
— Думаешь, я ревную? Он мне никогда не принадлежал. Зачем он мне, холодный труп? Он пил мою кровь, а я игралась с ним. Но я быстрее ему наскучила, чем он мне. Мы разошлись. Но я бы ему не простила, если он обратил тебя. Ты мне нужна как человек. Представляешь, как ценятся души людей? И никому не нужны вампирьи гнилушки. Низший сорт. Потому-то их развелось, что нет нужды убивать. Но человечьи души… Чего они только не испытали. Что тебе шепчет твоя? Измученная, лишенная свободы… Как тебе всю жизнь провести за решеткой? Моя безвольная птичка! Одна я знаю твою тайну!
— И что это за тайна?
Прутья решетки были крепкими. Деревянные стены сломать мне тоже не по силам. Роберта, ставшая ученицей Марселины, не собиралась мне помогать. Я не знала, как мне выбраться из ловушки. Можно было попробовать улизнуть, когда ведьма откроет железную дверь, чтобы добраться до меня.
Я ее не боялась. Смело смотрела ей в глаза и задавала вопросы. Когда ее бдительность уснет, я смогу сбежать.
— Твоя темная маленькая тайна. О, почему же ты никому не расскажешь? Что случилось с маленькой птичкой? Кто тебе подрезал крылья?
— Ты ведьма и к тому же сумасшедшая.
— Норман… Кто такой Норман? Чье это имя?
— Я не знаю, о ком ты говоришь.
— Я часто его слышу. Повсюду. Вперемешку с дикими криками проскальзывает его имя. Он не первый и не последний. Всего лишь замученный до смерти и похороненный под чужим именем. Кого он позвал? Алису? Елену? Вроде бы, Грету. Тебе нравится имя Грета?
Я села на пол, спрятавшись от нее в углу. Ведьме не нужны были зрители, она бесновалась не ради них.
— Животные меня не боятся. С их, так называемого, позволения мне разрешается использовать свою силу. Даже против них. А знают ли они? Дважды мертвец после смерти звал Грету. Какой прок от мертвеца? Падаль! Червивый труп! Норман. Мужественный Норман скончался. Конец его мучениям. Он не смирился и должен страдать. Знаешь, что он сказал?
— Если ты вызывала его, то он не успел вылезти. Из могилы показалось только рука.
— Я слышу их. Слышу их мысли. Его убили не так давно. Он не успел забыть. Тебя. Не испугаешься, если к тебе придет Норман?
Я не стала отвечать ведьме. Ей нравилось дурачиться. Сцена принадлежала только ей, и закрыть рот оратору я никак не могла.
— Норман — мой учитель. Он показал мне целый мир. Каково сидеть в клетке и не знать вкуса свободы? Скажи мне, тебя прельщает быть узницей? Если так, воли тебе не видать. Ни в облике человека, ни бессмертной душой. Я знаю твою тайну и заберу ее вместе с собой. Какой я владею ценностью — чужим секретом. За раскрытие чужой тайны многие готовы раскошелиться. Как насчет Вальтера? Он не вынесет еще одной обузы как его жена.