Правда, не совсем так, как он ожидает. Или утверждает. С таким самомнением он мог бы и у каменной глыбы добиться ответа.
И Элинор оказалась права. Тони остался доволен откликом ее губ и сиял от самодовольства. Он ожидал, что поцелуй развлечет его, и он быстро насладится победой. Однако Элинор — это удовольствие, которое следует растянуть: ее волосы, мягкие и шелковистые, щекотали его по щеке, что совсем не было похоже на жесткую, пахнущую лаком копну, как у женщины из бара, которую он повстречал прошлой ночью. Ее тело гибко приникало к его собственному.
Ого, Мондейн, вот так чушь!
Встревоженный сигналами, которое посылало его тело, он разомкнул объятие и подтолкнул ее на прежнее место на стуле, продолжая улыбаться.
— Вы отлично выглядите. А я-то думал, что увижу призрак с пустыми глазницами.
— Может быть, я в него и превращусь с наступлением ночи, — угрюмо ответила Элинор. — Тони, у меня страшные неприятности.
Внезапно взгляд его темных глаз пронзил ее:
— Да?
— Появилась Джилл Бонфорд.
— Кто эта чертова Джилл Бонфорд?
— Жена Бентона Бонфорда.
Она увидела, что он подскочил на месте. У него даже дух перехватило:
— И что?
— А то, что она наследница Бентона. Магазин принадлежит ей. Дом принадлежит ей, фургон принадлежит ей — и все остальное, что вы видите, — тоже.
— Понимаю. — Его пухлые губы еле двигались.
— И она хочет продать. Все единым махом. Сейчас.
— Она нашла кому?
— Она ищет.
— Значит, пока что не нашла?
— Нет. Она только вчера приехала.
— Тогда нет проблем.
Значит, он намерен купить.
«О, Бентон, — болезненно подумала она, — пожалуйста, прости меня! Пожалуйста, где бы ты ни был, пойми меня!»
— Наличные, Тони, и не иначе.
— Проклятье! — тихо произнес он и прикрыл глаза, желая скрыть от нее свои мысли, вихрем проносящиеся в его мозгу. Без паники, Мондейн. Бывало и хуже. Ты найдешь выход.
Но наличные, Господи! Особенно сейчас, когда дают о себе знать расходы Доминика, налоги на собственность, да еще маячит угроза очень дорогостоящего приема некоторых гостей.
Репутация его безупречна, и это открывает ему кредит. И все же ему меньше всего нужно, чтобы какой-нибудь банковский инспектор начал разбирательство в его финансовых делах. Позже. В начале следующего года. Но не сейчас.
Энтони все еще не разомкнул век и покачал своей красивой головой, медленно, словно выполняя некий ритуал:
— С наличными будет проблема. А она не согласится на контракт?
— Она сказала, что не согласится.
— Кто ее поверенный в делах?
— Младший партнер Мэтта. Питер Вильсон.
Шанс. Совсем небольшой. Но с этой точки зрения Питер Вильсон весьма расположен к сотрудничеству — знание о кое-каких его похождениях в Сент-Луисе не повредит.
Мондейн сказал:
— Позвоните ему.
— Он еще не появился в офисе. Девяти еще нет.
— Но он же должен быть где-нибудь. Давайте найдем его. — Тони протянул руку и взял телефонную книгу, подцепив ее за потертый шнурок. — Скажите, что мы угостим его завтраком, — велел он, указывая нужный номер. — Вероятно, вы знаете его лучше, чем я.
Тони не разделял склонности Вильсона к борделям высшего класса. Единственным его интересом было великолепно обставлять подобные заведения шератоновской мебелью. Правда, он был давно близко знаком с одной из хозяек.
Элинор набрала номер, который Мондейн указал ей по книге. Послышались гудки.
Тони прошел к двери, вернулся, наклонился и почесал у Томасина за ушами. Тот прикинулся было, что такая процедура естественным образом входит в его распорядок дня, но затем решил заняться умыванием.
Наконец трубку подняли. Заспанный голос ответил:
— Да?
Оказалось, что Питера Вильсона не слишком вдохновляет мысль о еде, но через час он может принять их в своем офисе. Договорившись, Элинор повесила трубку и взглянула на Тони, который по-прежнему мерил комнату шагами. Полы его пальто развевались, а брови были сдвинуты.
— Восемь тридцать. — Он посмотрел на свои щегольские часы «Ролекс». — Ладно. Значит, у нас есть время подкрепиться. Мне нужно нечто большее, чем обычный кофе Бена.
Элинор кивнула и поднялась, пытаясь удержать равновесие при моментальном головокружении.