При этом соперничество возникало только между ближайшими детьми: старшим и младшим. Пока мальчики были молодыми, такое положение давало надежду на получение заветной тиары власти, но когда у них рождались свои сыновья, то выстраивалась уже целая очередь, против которой шансы младших детей становились минимальными. Вот и сейчас, долгоживущий Бейсил фактически давал всем своим сыновьям и внукам шанс на спокойное проживание и занятие делами собственной семьи. Старший его сын — Амори управлял отдельной провинцией и имел несколько сыновей. Сомер — младший, жил в столице в собственном дворце, и чтобы завладеть властью, ему пришлось бы вырезать весь род Амори.
Для воспрепятствования новой резни среди своих потомков Бейсил тоже издал специальный закон, запрещающий убивать принцев крови. Их можно было удалять из столицы, но при этом жалование на их содержание должно было выплачиваться без задержек. Арнаута была богата, но Бейсил рассчитывал на то, что и сами, его дети и внуки, займутся делом, приносящим доход.
После Амори и Сомера шел значительный временной провал в десять лет, когда официальные жены Бейсила не рожали мальчиков или умирали в родах, поэтому ещё более младшие дети вообще не брались в расчет, а наиболее талантливых планировалось хорошо обучить и определить на государственные должности.
Сомер же не сильно стремился утруждать себя помощью отцу, ревниво подглядывая за старшим братом с помощью шпионов, и не упускал ни единой возможности рассказать Бейсилу о его ошибках и просчётах. Знал, что не имеет любви и почитания среди народа, поэтому развлекался, насколько хватало фантазии и средств.
На верфях Арнауты строились пять кораблей в разной степени готовности. Работы были приостановлены уже на месяц — ждали лес из Лаокоонии. «Который Эдвин прислал нам!» — отметил про себя Ингвар. Он поднимался на корабли, знакомился с мастерами, невзначай ронял фразы, что в Байонне могут заплатить больше, и у правителей там большие планы. Этар Арио тоже времени не терял: просил показать, как обтёсываются доски или отливают скобы в кузне. Сомеру тоже нашлось развлечение: перед ним из специальных заготовок выстроили модель корабля и запустили ее плавать в широкой лохани, наполненной водой.
В средине дня Сомер предложил отправиться в «одно чудесное место в горах», чтобы отобедать не в душном городе, а на природе. Их путь по вытоптанным местными жителями тропам занял более двух часов. Сначала они ехали вдоль поросших низким лесом скал, потом свернули, и дорога пошла вверх по склону горы, огибая какое-то огромное пространство, которое трудно было рассмотреть из-за деревьев. Копыта лошадей выбивали белую пыль из земли — почвы здесь почти не было, только мягкие белые породы, состоящие из песка и останков морских раковин.
Наконец они выехали к зелёным лугам, к большому хозяйству со множеством пристроек и смогли оглядеться. Путники находились на краю огромной чаши, образованной горами. Внизу нее виднелось большое озеро, на берегах которого паслись овцы и коровы. На стенках чаши рос лес, а верхушки гор — края чаши, были плоскими и гладкими, будто срезанные острым ножом. Ширина пространства завораживала и одновременно притягивала взгляд: хотелось остановить его на каждой детали: движении животного или трепетании листьев деревьев. В вышине кружили, расправив огромные крылья, орлы, зорко выслеживающие невидимую человеческому глазу добычу.
Гостей усадили на огромный ковёр, расстеленный на дощатом помосте, в виде балкона. Под спины подложили ворох подушек. На низких столах появилось вино, горячий румяный хлеб, свежий сыр, нарезанная тонкими ломтиками ветчина. Приятно щекоча ноздри, потянуло ароматами жаренного мяса. Нежное звучание пастушьей флейты, разливающееся над равниной, настраивало на длительное и созерцательное времяпровождение.
Ингвару и Сомеру полагалось трапезничать наедине: слуг рассадили за спинами их хозяев, и блюда они получали только после того, как к ним прикоснутся правители. Однако в свите Сомера обнаружился смазливый юноша, который принялся растирать ступни своего повелителя, натруженные верховой ездой, а потом присел тому под бок заместо подушки и открывал рот, когда Сомер решал вложить в него очередной кусок еды. Тогда и Ингвар позвал этара Арио, которого отрекомендовал как ближайшего помощника, сесть рядом с собой. Принц лишь игриво ухмыльнулся.
Неспешный разговор шел о делах минувших дней: захвате власти Эдвином в Лаокоонии, уничтожении власти герцогов, хитросплетениях традиций Байонны и жизни Ингвара в южном дворце, защите Ариналя от Ханну Нера. Вскоре сопровождающие солдаты и слуги покинули их, как и Альваро с наложником принца, отправившись размять ноги и обозреть окрестности. Солнце медленно клонилось к верхушкам гор, за которыми лежала Арлеута, но выпитое вино не давало повода отправиться в обратный путь.
— Знаешь, а я ехал сегодня во дворец отца, — проронил Сомер, когда разговор почти ушел в сторону от семейных дел. — Собирался прикупить там себе раба из наложников. Говорят, он хорошо танцует. А еще склонен к наукам, умён, но дерзок. Был бы у меня как твой этар!
— Я этаров не трахаю… так только… греюсь, — осторожно ответил Ингвар. «Хорошо, что Альваро этого не слышал!». Он поискал глазами белую фигуру и обнаружил, младшего мужа вместе с этаром, стоящих рядом с коровником и наблюдающих, как проводят вечернюю дойку. — Мы сможем здесь заночевать?
— Конечно! — махнул рукой Сомер. — Я тут часто останавливаюсь, когда отправляюсь поохотиться.
Когда край солнца коснулся вершины горы, Альваро подошел к ним, с беспокойством взглянув на старшего мужа.
— Мы сегодня заночуем в этом месте! — уверенно заявил Ингвар и добавил на коэйне. — Всё свои возражения выскажешь позднее.
Этару Арио не оставалось ничего, кроме как тяжело вздохнуть.
В сумерках чашу между горами заволокло густым туманом, поднимавшимся от озера. Герцогу Байонны и его людям отвели один из домов, разложив тюфяки на полу. Этар Арио стоял снаружи, не торопясь лечь спать и пялился на звёзды, пока Ингвар не подошел и не обнял его за плечи.
— Не расстраивайся, ты же не ведаешь о том, что приготовили нам боги! Вот сегодня, например, мы остановили Сомера, который ехал, чтобы купить Яснила, — младший муж повернул к нему голову и недоверчиво посмотрел. — Да, да! А завтра Сомер уже забудет о том, что собирался сделать, увлечётся охотой, а мы вернёмся во дворец. Идём спать, дорогой мой, я тебя сегодня обниму и утешу, — Ингвар нежно поцеловал его в шею, отодвинув в сторону капюшон, а потом увлёк за собой.
***
— Но раба приводили, ведь так? — кипятился Альваро, нервно расхаживая по комнате.
— Так, постой! — Ингвар жестом приказал лже-Альваро сесть напротив на диван и обратился к нему. — Приводили, но ты не впустил.
— Всё верно, герцог, как вы…
— Стой, вот здесь подробнее: кого именно привели? Опиши!
— Светлые волосы, светлая кожа… не того, что в прошлый раз, — лже-Альваро уже не знал, куда уложить свои беспокойные руки.
Ингвар с довольным видом откинулся на подушки. Альваро подскочил к ним, услышав ответ:
— Не Яснила? — он повернулся к Ингвару, и на лице младшего мужа отобразилось отчаяние. — А что с Яснилом? Мы же… Ты же просил за него! Нужно позвать сюда этого управляющего, Гаррета, предложить денег…
— Успокойся! — возвысил голос Ингвар. — Никого звать не нужно. Тем более, предлагать денег. Тут всё не так работает!
— А если его уже продали? — казалось, что ещё чуть-чуть, и из глаз Альваро польются слёзы.
— Если продали, то только, если он сам этого захотел! — рявкнул Ингвар. — Иди сюда, — его голос смягчился и руки усадили младшего мужа рядом, крепко обняв. — Мы с Яснилом договорились. Он хочет быть здесь, с тобой. Нужно только набраться терпения. Я же обещал, что помогу, а каким способом — это уже моё дело.