— И если ты хочешь выразить кому-то свою благодарность, — сладкие слова незнакомца падали медовыми каплями на благодатную почву, — то этому нужно сначала обучиться. А пока ты едва способен поставить закорючку в первой букве, но не написать любовный трактат.
Любовь оказалась еще сложнее, чем чистописание или вычисления, ведь накрепко запертые чувства, податливость тела и способность ощущать не так легко было вернуть вновь. Яснил уже испытывал желание быть ближе к своему хозяину не только в словах, но и в прикосновениях и ласках, поэтому через некоторое время позволил своему учителю завести умелые пальцы внутрь себя и выгнулся дугой от пронзающего всё тело удовольствия. Затем учителя сменил сам хозяин, терпеливо и нежно обучил всему, подлаживая под себя и собственные предпочтения.
С Танкредом было интересно не только в постели, но и в обыденной жизни. Иногда он заставлял прочесть трактат и вызывал на спор о понимании жизни и обустройстве идеального государства, спрашивал, какими качествами должен обладать правитель, рассказывал о законах и делопроизводстве. Они часами просиживали за круглым вращающимся столом, инкрустированным перламутровыми раковинами, и играли в сложную го-о-ро разноцветными плоскими камушками.
Хозяин не был женат и рабыни в его доме только вели хозяйство. Он никогда не говорил о прошлых любовниках. Теперь Яснил встречал Танкреда, развлекал, следил за ведением дома, вместо жены — в столице или в поместье, что лежало в трёх днях пути. Офра был намного его старше, почти на тридцать лет, и с годами становился рассеянней, требовал большей заботы, хотя и не утратил пылкость взора и остроты пера, продолжал вступать в жаркие диспуты с другими учёными мужами.
Яснил был заперт в доме, ни с кем не общался, кроме прислуги. Хозяин редко разрешал выезжать в город, обряжал как женщину, скрывая лицо за тканями и занавесями носилок, усиливал охрану, но оказался щедр на подарки. Только близкий круг друзей знал и видел того, кто руководит всей жизнью Танкреда Офра.
Способность общаться с духами, о которой Танцующий с духами за проведённые в Арнауте годы начал подзабывать, вернулась вновь, не давая скучать в одиночестве. В первый раз это случилось ночью в постели, как раз, когда Яснил, взобрался на бёдра своего хозяина и в веселии от выпитого вина решил станцевать на нём. Внезапно обнаружил, что сжимает коленями синего быка, в рогах которого запутались яркие звёзды. От неожиданности чуть не соскочил, если бы его не удержали руки Танкреда. Успокоился и, словно паук, коснулся мерцающей нити души, сплетая ее со своей в тонкое кружево.
С той поры окружающий мир заблистал своими красками, и Яснилу уже не казался тесным дом или сад с высокой стеной. Духи стихий тоже жили в Арнауте. И о переменах в жизни сообщили заранее, но как можно было прочитать в сумраке ночи эти огненные знаки?
Танцующий с духами забыл их значение за тринадцать лет, проведённых в странствиях. Увидел из окна Танкреда, махнувшего ему на прощание рукой: на синем челе быка расцветал огненно-красный цветок, и слова застряли в горле Яснила, удушающей верёвкой, накинутой на шею. Через час, лежащее в носилках тело хозяина, принесли в дом. Свидетели говорили, что от жары ему стало плохо: Танкред вышел из таверны, намереваясь вернуться домой, но внезапно осел на землю посреди улицы, выронив из рук книги.
Никто не видел танец Яснила той ночью, когда он проводил душу синего быка в последний путь. Утром его, лежащего рядом с телом на полу, разбудила рабыня, сообщив, что приехал брат Танкреда с женой и уже по-хозяйски распоряжается имуществом, хотя тело еще не сожжено и прах не погребён.
На похоронную процессию Яснила не допустили, он провёл день с остальными рабами, которым приказали собраться вместе, носа не высовывать и готовиться к тому, что уже завтра они все окажутся на невольничьем рынке. Рабы сидели и тихо плакали, скорбя о добром хозяине. Яснилу было всё равно: он закаменел, затворив ворота своей души, а духи молчали.
На следующий день в воротах появился нотарий с завещанием Танкреда Офра. Усопший хозяин дал вольную Яснилу и назвал его своим наследником, прекрасно понимая, что этим шагом бросает вызов всему арнаутскому обществу. Поэтому в следующих строках предупреждал, что если его воля будет оспорена, то Яснил может быть передан новому хозяину только со всем культурным наследием Танкреда: богатой библиотекой, трактатами, сборниками стихов и личными вещами. Жена брата Офра голосила громче всех, кидаясь на землю и проклиная «этого хищного волка, развратную подстилку и предателя Арнауты».
Эта женщина знала свою силу, поскольку была дочерью советника Бейсила, и настояла на вмешательстве в дела наследования правителя Арнауты. Воплощение божественного солнца на земле сразу понял, что ему следует принять решение, презрев все свои же законы, и наложить жадную длань на имущество Офра.
Яснила привезли во дворец Бейсила как бедного сироту, оставшегося без покровителя, позволив взять с собой личные вещи и подарки — отнять их своей жене не позволил старший брат Танкреда, заявив, что «эту мерзость» он даже продать не сможет. Все бумаги Офра уместили в библиотеку дворца. А Яснил, став всего лишь на день свободным, оказался в полной власти Бейсила. Правителю Арнауты и несправедливости принятого им решения не посмели возразить даже близкие друзья Офра.
Танцующий с духами появился в дверях мужского гарема, сопровождаемый стражей, был принят Эркилом и препровождён в отдельную комнату, которую занимали фавориты. Управляющий гаремом заверял, что Бейсил не столь рьяно интересуется, каковы юноши в постели, но правитель уже в первый вечер затребовал Яснила к себе.
***
Почти невесомо, будто скользя над полом, Яснил пробрался в купальню. Распустил косички и тщательно вымыл волосы и тело. Новая жизнь требовала чистоты. В ту ночь, когда его привели к байоннцам, Танцующий с духами знал, что сине-фиолетовый змей здесь, в этой комнате, но не мог сразу распознать. С завязанными же глазами сразу почувствовал, что этар Арио встал рядом, и от его прикосновения прошибло дрожью, запели, натянувшись словно струны, сплетения энергий. Яснилу уже давно не было так хорошо и приятно от чужих прикосновений.
========== Глава 34. Наследие Оленёнка ==========
Чужих прикосновений… Их было много. От нежных поэтических строчек, восхваляющих совершенство тела, до грубых окриков. Яснил привык, затаивая чувства, и представляя себя лишь пустым красивым сосудом. Ссора с другим наложником была событием обыденным: новый управляющий мужским гаремом Гаррет, не такой опытный как Эркил, только распалял страсти, вызывая ревность среди фаворитов повелителя за каждый подаренный браслет. Он тянул к золоту свои жадные руки, заставляя оплачивать подарками свою благосклонность — выходы на прогулки в сад, вкусную пищу, душистое мыло, заморские ткани. Яснил платил за возможность читать книги, они отвлекали от замкнутых в четырёх стенах унылых будней.
Яснил был старше всех наложников и уже не смущал Бейсила своей молодостью, развлекая танцами. На это зрелище правитель становился с каждым разом не столь щедрым в подарках, обрекая своего раба на забвение.
Однако эта глупая ссора перевернула всё с ног на голову. Бейсил не на шутку разозлился и, намеренно запамятовав на каких условиях достался ему Танцующий с духами, приказал Гаррету продать наложников, устроивших свару. Правитель Арнауты не был бы солнцеликим, если бы не довыжал всё возможное с рабов, ставших ненужными, поэтому напоследок приказал подсунуть их байоннцам.
То, что во дворец приехали гости из далёкой Байонны, стало сразу известным во всех дальних уголках, где лежала вековая пыль, и распространялось по воздуху с возбужденным шепотом слуг, обсуждавших каждый шаг незнакомцев. Главного правителя чужой страны — Ингвара, знали тут все, втайне ему завидовали, ведь простой раб стал могущественным королём, давшим кровь новой династии. Большее удивление вызывал его спутник. Арнаутцы не могли понять его место и уложить в свои представления — наложник, раб или жена в мужском обличии?