Рассвет над океаном
Фэндом: The Pretender.
Дисклеймер: цель создания фанфика - не извлечение прибыли, а только лишь удовольствие для автора и читателей. :) Права на использованных персонажей принадлежат создателям сериала «Притворщик».
Рейтинг: R.
Пейринг: MP/J.
Другие персонажи: мистер Рейнс, Лайл, Сидни, Брутс, Анжело, Итен, майор Чарльз, Кэтрин Паркер и несколько авторских.
Жанр: романтика, ангст.
Время действия: через несколько месяцев после событий «Острова призраков».
Размер: макси.
Завершён: да.
Прочее: гет, в характере, не-AU.
Часть I. Надежда с. 2
Часть II. Сорок Третья с. 46
Часть III. Эрнестина Джейн с. 112
Штат Делавэр, весна 2002-го года
1. Мисс Паркер. 5 апреля, пятница, после обеда
– Дочь моя, это совсем никуда не годится!
Мистер Рейнс раздражённо откидывает два листка – мой недельный отчёт.
Я ненавижу этого человека так сильно, что задерживаю дыхание в его присутствии. Иначе я выплюну ему в лицо свою ненависть! Ненавижу его острые бесовские уши, трубки, торчащие из его ноздрей, его змеиное шипение и вкрадчивые манеры. Особенно сильно я ненавижу его нынешнее обращение ко мне – «дочь моя». Оно ни на секунду не даёт забыть о моём родстве со всей этой мерзостью!
– Так скверно ты никогда не работала! Ещё один такой отчёт, и мне придётся передать дело твоему брату.
Лайла я ненавижу тоже! Даже не знаю, кто из этих двоих мне более отвратителен. Иногда я представляю, как на холёных щеках патентованного мерзавца появляются алые следы моих ногтей. Я предпочла бы увидеть аккуратное круглое отверстие у него во лбу. Но об этом лучше не думать. А то однажды я выстрелю, и тогда от мисс Паркер не останется даже воспоминаний.
– Передай, папуля, передай! – надеюсь, в моём голосе достаточно яда. – Разумеется, если ты решил окончательно поставить крест на возвращении Джарода в Центр.
С тех пор, как исчез мой отец – не сипатого же ублюдка должна я считать своим отцом! – мистер Рейнс переехал в его кабинет. Лайл тоже отсюда не выходит. Он вьётся ужом вокруг новоиспечённого родителя и заглядывает ему в рот. Угадывает его желания раньше, чем тот их выскажет, и не скупится на лесть. Усилия не проходят даром: родитель к нему благосклонен. Намёки об ожидающей моего братца карьере в Центре становятся теперь всё чаще.
С тех пор, как исчез мой отец, я стараюсь не заходить сюда. Слишком сильно всё напоминает мне о нём. Слишком сильно всё изменилось. Совсем не заходить нельзя. Мистер Рейнс каждую неделю требует от меня рассказывать, что сделано для поимки Джарода.
– Попридержи язык, сестрёнка! – от сладкого голоса Лайла становится липко во рту. – Заступаться за тебя больше некому.
Дерьмо!
Всё изменилось и уже не будет таким, как прежде! На следующий день после моего возвращения с Острова меня пригласили в Триумвират. Там я услышала, что подчиняюсь теперь Рейнсу, и только ему. «Не заставляйте нас напоминать вам об этом, мисс Паркер, – сказали мне в Триумвирате. – Иначе Центру придётся с вами расстаться!»
Мне ли не знать, что это означает!
Они больше не доверяют мне – за это их винить сложно. Контролировать каждый мой шаг приставили Лайла. Он слушает мои разговоры, читает мою переписку, посылает людей следить за мной, когда я покидаю Центр. Иногда вечером он является ко мне домой, «по-родственному», без приглашения. Разве что не лезет в мою постель! Подонок не только рьяно выполняет задание Триумвирата. Он надеется опередить меня, если я нападу на след Джарода.
Мне плевать! Джарод больше не оставляет следов. Иногда он звонит Сидни, но определить, откуда, мы не можем. Брутс разводит руками: «Мисс Паркер, он маскируется гораздо лучше, чем раньше!» Этих двоих я тоже порой ненавижу. Брутса – за собачий взгляд и готовность выполнить любое моё поручение, от которой всё равно никакого толку. Сидни – за сочувственное выражение, намертво приклеенное теперь к его лицу. За постоянные попытки залезть мне в душу. Я не собираюсь рассказывать ему об Острове, как он не понимает? А тем более – о том, как мне хочется убить «отца» и «брата», с наслаждением втаптывающих меня в грязь.
«Паркер, алкоголизм – коварная вещь. Он подбирается незаметно, и когда ты поймёшь, что находишься в его власти, может быть уже поздно!..»
Пошёл он к всем чертям, этот психиатр! Да, я пью, кто мне запретит? Зато у меня каждый день есть счастливые часы. Те, что умещаются между первой порцией виски и мутным хмельным сном. Время, когда я не вспоминаю о Центре и о том, что моё с ним «расставание» – вопрос нескольких месяцев. Не думаю об отце, который никогда больше не назовёт меня «ангел» – а я никогда уже не поверю, что он меня всё-таки любил. Не прокручиваю в голове наш последний разговор с Джародом: «Нас нет. Ты убегаешь, я догоняю!» – и не мучаюсь от мысли, что совершила самую большую ошибку в своей жизни.