Нуку улыбнулся. Надо было сказать несколько слов людям, стоящим перед ним. Он попытался прочесть что-нибудь на их лицах, будь то недоумение, радость или недоверие, но не смог. Лица матросов были бесстрастны.
Он почувствовал себя перед ними беззащитным и не смог выдавить ни единого слова. Лишь легким кивком поблагодарил командира. Якоб улыбнулся в ответ, очевидно, понимая состояние молодого офицера, и, чтобы снять смущение, сам обратился к экипажу:
— В десять часов, как вам известно, мы поднимаем якорь. Товарищ помощник командира вступает в свои обязанности тотчас же. Обдумайте свои действия, — добавил он с некоторой долей иронии, — и хотя бы ради первого знакомства постарайтесь соблюсти приличия. Вольно!
Лейтенант сделал шаг вперед, приложил руку к козырьку и, повернувшись, скомандовал:
— Экипаж, смирно! Вольно, разойдись!
Строй мгновенно, но без суматохи рассыпался. Матросы, с любопытством поглядывая на нового помощника командира, побежали кто к носовой части, кто к люку, ведущему в двигательный отсек. Несколько человек собрались возле орудийной платформы.
— Вот так, — произнес Якоб. — Не сердись, не люблю длинных церемоний.
— Это было бы обременительно и для меня, и для них.
— Да. Если бы ты знал, каким я застал корабль, когда впервые прибыл на него. Корабль был разукомплектован до последнего винтика, а экипаж работал на строительстве дороги, ведущей к порту, той, по которой мы шли.
— А я думал, что все здесь так и было.
— Ничего похожего, — запротестовал Якоб. — Каждый призыв ежегодно что-то строил: портовую дамбу, склад, стадион, здание радиостанции. Может, потому и люблю я этот порт, этот город. На Якорной улице во время ведения земляных работ по строительству жилого квартала нашли фракийскую статуэтку. Она прекрасно сохранилась, пролежав две тысячи лет в земле. Сколько нашествий пережила эта земля! Процветающие города сжигали дотла и стирали с ее лица завоеватели, уничтожали землетрясения, а вот эта статуэтка сохранилась. Не кажется тебе это символичным? Мне так кажется.
— Безусловно, это символично. И любопытно с точки зрения истории, но я раньше ничего не слышал об этой статуэтке.
— Некоторое время говорили, а затем внимание горожан привлекли новые открытия, сделанные археологами, например при строительстве портовой дамбы. Потом расширение порта, судоверфи… Многое связывает меня с этим городом… Я не могу представить тебя офицерам, — сменил вдруг тему Якоб, словно очнувшись от воспоминаний, — все на совещании в штабе. Только Пэдурару, штурман, остался на борту. Я поднимусь к себе еще раз посмотреть документы похода. Их подготовил Пэдурару. Обычно это делает помощник, но сейчас для помощника у меня есть другая задача. Осмотри боевые посты.
— Первая заповедь — знакомство с кораблем… — пробормотал Нуку.
— И с людьми. Боцман проводит тебя. — Якоб обернулся к молодому высокому военному мастеру [4] с пышными усами, которые делали его похожим на гайдука. — Панделе, подойдите поближе и представьтесь помощнику командира.
Военный мастер приблизился и остановился в двух шагах, вытянувшись по стойке «смирно». Нуку с улыбкой протянул ему руку:
— Мы достаточно хорошо знакомы. Надеюсь, вы не сердитесь на меня за то ружейное масло.
— Я уже забыл об этом случае, — ответил Панделе. — Правда, я тогда погорячился…
— И не впервые, — заметил командир.
Панделе покраснел. Усы не скрывали его смущенной улыбки.
— Случается, товарищ командир. Я иногда действительно вспыхиваю. Темперамент, знаете…
«Да на этом корабле все психологи», — подумал Нуку.
— Панделе, проводи товарища помощника сначала в каюту, затем на боевые посты, в кубрик и трюмы. Товарищ Думитреску, в девять тридцать жду вас в командной рубке.
— Понял.
— К этому времени возвратятся остальные офицеры. Тогда и познакомитесь. Вот так. — Якоб повернулся и твердой походкой направился в командную рубку.
Нуку обратился к Панделе:
— В лицо я тебя знаю давно. Сколько времени ты служишь на корабле?
— Два года. Пришел сразу после выпуска. Сначала старшиной рулевых, а этой осенью, когда военный мастер Гологан ушел на пенсию, меня назначили на его должность. Сначала я испугался. Экипаж довольно большой, проблем много… Во все приходится вмешиваться, всем интересоваться. Но если морская служба по душе, тогда все трудности преодолимы.
— Да, — ответил Нуку. — Очень важно, чтобы работа была по сердцу.