Выбрать главу

— Ладно, брось свои метафоры. Как справились артиллеристы?

— Безукоризненно. И они, и все остальные. Когда я услышал приказ проверяющего выйти в море, меня на какое-то мгновение охватила паника. Но после того как подняли якорь, думать о постороннем было некогда. Капитан первого ранга спросил меня: «Справишься без командира?» Я ответил: «Думаю, что справлюсь. Да и офицеры помогут…» И они действительно мне помогли, особенно Пэдурару. Он находился при мне как бы в роли помощника и все успевал. Короче, мне повезло. А после того как мы причалили к берегу, капитан первого ранга Маринеску сказал: «Я доволен действиями экипажа. Предложу поставить вам оценку «отлично».

— И он сдержал слово, — тихо сказал Якоб. — Благодарю тебя. От тебя многое зависело: достаточно было растеряться на секунду… Я знал, кого беру себе помощником, и рад, что не ошибся в выборе.

— Да я ничего особенного не сделал, товарищ командир, — покраснев, ответил Нуку. — Был один сложный момент со станцией, но старший лейтенант Стере не подкачал. Он великолепный электронщик. Я не слышал, как он играет на скрипке, но станцию он знает прекрасно. Он заставил меня поверить, что электроника сродни искусству. А капрал Бачиу, кажется, всю жизнь только и делал, что ремонтировал пеленгаторные станции.

Якоб закурил и предложил сигарету Нуку.

— Я все-таки очень рад, — признался он. — По правде сказать, меня не покидало волнение с того момента, как я узнал об инспекции. Но я верил, что могу положиться на своих людей, в том числе на помощника командира корабля, — добавил он с улыбкой.

Раздался стук в дверь, и на пороге появился военный мастер Панделе:

— Прошу разрешения, товарищ командир. Я только на секунду.

— Что там у тебя, Панделе?

— Нужен трехфазный ток для проверки подъемника артиллерийского погреба.

— Хорошо. Пусть запустят генератор, но только в допустимых пределах. Передай это главному механику.

— Ясно. За час управимся, — бодро отрапортовал военный мастер Панделе, приложив руку к козырьку.

Капитан второго ранга Якоб кивком разрешил ему выйти и снова обернулся к Нуку:

— Как обстоят дела с горючим, знаешь? Мы должны перейти на режим строгой экономии. Об этом нам говорили на совещании в Бухаресте. Один инженер-танкист представил подсчеты. Только в одном полку без ущерба для программы боевой подготовки было сэкономлено более ста тонн дизельного топлива. Нам надо будет обсудить это на партийном собрании. А еще вопрос — поведение личного состава, не во время последнего выхода в море, а в более широком аспекте.

— Жаловаться не на что. Все в порядке. Правда, был один случай. Перед выходом в море матрос Штефанеску обратился ко мне с просьбой дать ему краткосрочный отпуск на пару дней. Мотивировал свою просьбу необходимостью уладить отношения с девушкой. Я не разрешил: не нашел причину уважительной.

Якоб непроизвольно подался к нему и, глядя в глаза, переспросил:

— Взаимоотношения молодого человека с любимой девушкой ты считаешь неуважительной причиной?

На лице Нуку появилась растерянная улыбка, он отвел взгляд и сказал:

— Раз уж зашла речь об этом, у каждого матроса есть в запасе история о девушке. Если разрешить одному, то завтра выстроится целая очередь с просьбами предоставить увольнение или краткосрочный отпуск. А в уставе ясно сказано…

— Что сказано? Сказано, что истории с девушками не являются уважительной причиной? Дорогой Нуку, бывают ситуации, когда такие причины становятся более чем уважительными. Правда, такое случается нечасто, но по крайней мере раз в жизни у каждого наступает такой момент, когда ему кажется, что решается его судьба. Не такой ли момент переживал Штефанеску?

Нуку промолчал. Сигарета у него погасла. Он попытался мысленно воспроизвести разговор с матросом. Запомнился его умоляющий взгляд и просительные нотки в голосе.

— Я сказал ему, что отпустить не могу. А сейчас, когда вы вернулись, можете его отпустить на ваше усмотрение.

— Так вопросы не решаются, — возразил капитан второго ранга Якоб. — Ты уже принял решение. Если я отменю его, это будет подрыв твоего авторитета. Ты отдаешь распоряжения от имени командира. У тебя есть право принимать решения, но решения должны быть справедливыми.

— Я об этом не подумал.

— А я подумал. Думать — наша обязанность. И потом, сейчас, вероятно, необходимость в отпуске уже отпала — время упущено.