Так этот человек, страдавший тяжелым недугом, остался на побережье.
Первое лето на рыбацком побережье Елена провела вместе с Джорджем, но, когда он включился в работу и в крепости было кому ухаживать за больным, она изредка уезжала в Афины на репетиции героической оратории» Работа над ролью русской мадонны очень ее заинтересовала и увлекла. Елена с нетерпением ждала премьеры самого крупного музыкального произведения Никоса Ставридиса.
— Джордж весь ушел в свою работу, кажется, забывает о своей болезни, и я, конечно, рада этому, даже, как ты слышал, пою по телефону, — ответила Елена. — Никос, май — мой любимый месяц!
— Ты напомнила мне веснянкой детство и вселила уверенность, что русская мадонна готова показать себя во всем блеске.
— Когда я должна приехать, Никос?
— Сейчас спешу на репетицию хора на стадионе.
— На стадионе? — удивилась Елена.
— Да, решено наш музыкальный спектакль показать на стадионе. Это должно быть грандиозно, Елена прекрасная! — с воодушевлением произнес Никос. — Мы готовимся к большому событию. Приедешь — все здесь узнаешь. Дня через два-три можно тебя ждать?
— Ты меня так заинтриговал, что приеду… завтра, — пообещала Елена.
— Браво, мадонна! — похвалил Никос.
По дороге на стадион Никос думал о предстоящем событии, к которому готовились греческие коммунисты. В середине мая должен состояться съезд партии. В работе ни одного из партийных съездов Никосу Ставридису не довелось участвовать по той причине, что все предыдущие проходили нелегально.
И вот после 30-летнего периода подполья и преследований съезд КПГ открыто состоится в Афинах, и в числе делегатов будет активный деятель компартии Ставридис. Мысль об этом утраивала силы Никоса, спешащего на стадион в пригороде Афин, где его ждала репетиция с большим хором и оркестром. Работа над задуманной ораторией оказалась трудной и долгой, намеченные сроки откладывались и откладывались из-за большой загруженности Никоса партийными, общественными и депутатскими делами.
Певцы, музыканты, поэты, художники — большой коллектив участников будущего грандиозного спектакля трудился азартно, с воодушевлением. Все с волнением ждали премьеры.
Елена приехала, как и обещала, на следующий день, причем не только с готовой ролью, но и с готовым нарядом для своей героини. Оказалось, она написала знакомой московской актрисе, которая была на гастролях с театром в Афинах, о своей «русской роли» и затруднениях с выбором женского наряда. Елена просила дать совет, каким должен быть наряд русской женщины, а в ответ получила посылку с готовым платьем, шалями и косынками, обувью. В посылке была маленькая записка: «Нашей греческой подруге с пожеланием успеха».
— Вот почему, Никос, я не только короткую веснянку, а всю партию мадонны была готова спеть по телефону! — говорила Елена, показывая в доме Ставридисов подарок из Москвы.
— Московиты всегда есть московиты, — по старому греческому обычаю назвал Никос русских. — Хранят верность своим друзьям. Об этом поется в старой народной песне. Бабушка часто пела на Идре:
Еще один телефонный звонок, которому очень обрадовался Никос, был от Юрия Котикова. «Приехал освещать ваш съезд», — коротко сообщил журналист и поинтересовался, готова ли оратория. Никос пригласил советского друга на репетицию, просил высказать свою точку зрения, без стеснений говорить о возможных неточностях в греческой интерпретации образов и характеров сибиряков. Вместе обсудили, кого из старых друзей пригласить на спектакль. Первым был назван, конечно, Шерлок Джекобс. Сразу же позвонили ему. «Приеду!» — быстро согласился англичанин.
— У оратории уже есть окончательное название? — поинтересовался Котиков.
— «Русская мадонна», — ответил Никос.
В силе и прочности давней дружбы греков с русскими Никос убеждался не раз: и когда вместе с советскими воинами сражался в годы Сопротивления, и когда его коллеги в Москве организовали Комитет солидарности с узниками островов смерти, и когда встретился в Салониках с семьей погибшего Васи… Но особо он почувствовал всю мощь дружбы на партийном съезде. Когда в афинском спортивном зале «Милон» появилась советская делегация, Никосу казалось, кто они принесли с собой особую атмосферу великой страны. Кто знает, думал Никос, может быть, среди гостей из Москвы потомок тех русских, кто поспешил по призыву созданной в Одессе еще в 1814 году греками патриотической организации «Фелики Этерия» на помощь Элладе? А может быть, кто-нибудь из них участвовал в освобождении Европы, Балкан от гитлеровской оккупации?