Глава 1
Ранение — царапина. Но и с царапиной желательно отлеживаться или хотя бы отсиживаться в тепле и покое. А никак не бегать в мороз по зимнему заснеженному лесу в тонкой рубашке и легких туфлях.
Ссадина от огнестрельного ранения, несколько крупных синяков, ушиб колена. Полные туфли снега, промокшая местами рубашка и пробирающий холод. Сказывалось и нервное напряжение последних часов. Трясло нещадно, мысли путались.
Охитека, шатаясь, брел по дороге, с трудом держась на ногах, и вслушивался — не слышится ли вой шакалов, что в зимнее время подбирались к самым окраинам города. Идти тяжело — снег с дороги никто не убирал. Трасса, связывавшая два континента, в зимнее время была, как правило, пустынна. А редкие автомобилисты, проезжавшие по ней, ехали либо на флайерах — летучих авто, либо на автомобилях, обутых по зимнему времени в гусеницы вместо колес.
Кто станет убирать снег с дорог ради редкого нищеброда, что не в состоянии переобуть авто в гусеницы или позволить себе захудалый флайер?
Поэтому Охитека брел, загребая легкими туфлями снег, то и дело увязая по щиколотку. Ступни промерзли и онемели, сделавшись ватными. Еще немного — и он свалится прямо на дорогу. Никто даже тела не найдет — после стай шакалов и одичалых собак не останется и костей. Держался на голом упрямстве. И шагает-то с полчаса, если не меньше! Нет, не добраться ему ндо соседнего континента. Даже до моста не дойдет.
Вот только возвращаться некуда — в городе сразу схватят. Или прибьют — никто больше не станет возиться с инсценировкой несчастного случая. Слишком резвым он для них оказался.
Он знал — по городской окраине еще рыщет облава. Трущобы будут шерстить еще не один час. Небывалое везение, что удалось вырваться, удрать в лес, выйти на трассу между континентами!
Но здесь его убьет холод. Еще полчаса — а то и меньше…
Ноги заплетались, застревали в мягком, не слежавшемся еще снегу. Он, молодой наследник одного из крупнейших состояний на трех континентах, умрет на пустынной загородной трассе.
Услышав отдаленный шум, не поверил ушам. Неужто Спящий услышал его молитвы?!
Хотя — никому он на самом деле не молился. Не привык тратить время на бессмысленные занятия.
Обернулся. Низко над дорогой в его сторону несся флайер. Уже совсем близко — слишком поздно услышал. А он, как назло, бредет по самой обочине.
Вот летучая машина резко вырулила прямо на него. Охитека рванулся наперерез — испугался, что одинокий путник промчится мимо, не заметив. И он упустит шанс спастись.
Низко летящий флайер затормозил слишком поздно. Нырнул носом в снег, взрыл его широким веером белой пыли, развернулся боком, и его понесло юзом. Если бы только Охитека не был так вымотан! Отшатнуться, кинуться в сугроб на обочине он не успевал, и ему оставалось только глядеть, застыв беспомощно, как на него неумолимо надвигается бок мощной машины.
«Хорошо его повело, — равнодушно отметил он. — Интересно, сам-то не разобьется?» Собственное безразличие даже не пугало.
В последнюю секунду водитель успел, видимо, вывернуть руль, и флайер окончательно зарылся носом в сугроб в полушаге от стоящего по щиколотку в снегу Охитеки. Неужели пронесло?..
Даже странно, учитывая его везучесть в последнее время. Дверь флайера откинулась, и оттуда выскочила худенькая, хрупкая невысокая фигурка. Из распахнутого салона пахнуло живительным теплом.
— С ума сошел?! — заорала девица, подскочив вплотную к нему. — Тебе жить надоело? Ты совсем сошел с ума?!
Он машинально перехватил занесенную для удара ладошку.
«Всегда смотри в лицо человеку», — отец повторял это постоянно.
Охитека никогда не слушал его, но повторяемое многократно запомнишь поневоле. Он вгляделся в лицо незнакомки.
Испуганное, зареванное, со следами размазанной туши и блестящих теней. Нет, причина явно не в испуге из-за того, что она чуть его не сбила. Ее что-то напугало раньше. Напугало настолько, что она уселась за руль и погнала флайер по пустынной дороге, практически не глядя. Она продолжала что-то вопить, пытаясь вырваться.
Кстати, не такая и незнакомка — они несколько раз пересекались на различных официальных мероприятиях, куда отец ухитрялся затащить его. Даже, кажется, перекидывались пару раз незначительными фразами.
Девчонка расы нэси, как и он. Та, чьи предки обзавелись примесью птичьей наследственности в геноме.
Ветер растрепал рыжевато-бурые с золотистыми вкраплениями перья, растущие вдоль кромки волос широкой полосой. Короткие перышки на кончиках ушей встопорщились от холода. А еще девчонка из такой же влиятельной семьи, как и его. И тоже, кажется, недавно осиротела. Видел мельком некролог ее отца в газете. Как ее звать-то?..
— Куда летишь? — осведомился он, чтобы не молчать.
От слабости все так же шатало, и, чтобы не свалиться прямо ей под ноги, приходилось прикладывать немалые усилия. Девчонка осеклась на полуслове и испуганно на него уставилась.
Нет, не на него — она смотрела мимо. По деревьям скользнул рассеянный луч. Охитека настороженно вскинул голову. Это в отдалении проехала машина. Здесь окажется минуты через полторы-две. Не в этой ли машине причина ее испуга? Вон как ее трясет.
— От этого драпаешь? — он кивнул на дорогу.
Девушка кивнула, ошалело моргая. Вид, как у вкрай отчаявшегося человека. Что ж, зато у него в душе надежда воскресла. Аж сил прибавилось — надолго ли? А распахнутый салон так и манил теплом.
— Садись, — коротко приказал он. — Я поведу.
Не слушая возражений, сам подтащил ее к распахнутой дверце, запихнул в салон. Уселся следом, столкнув ее на пассажирское сиденье.
— Что с двигателями высоты? — осведомился отрывисто, кинув взгляд на панель.
— П-поломались, — она судорожно вздохнула. — Прострелили, еще на стоянке, когда пыталась завестись…
— Ага, — он понятливо покивал. — Пристегнись-ка…
И сам накинул ремень безопасности. Обычно он не пристегивался, но если на виражах начнет кидать из стороны в сторону — может не удержать руль. А это будет скверно. В лучшем случае их просто догонят. В худшем — впишутся куда-нибудь и разобьются насмерть. Что в данном случае хуже — еще вопрос.
Машина завелась легко. Вынырнула из сугроба и заскользила над самой дорогой. Тихо заурчал мотор. Стоило утопить педаль газа — флайер послушно ускорился.
Высоту не набрать — скверно. Придется уходить по извивающейся среди леса дороге. Ответвлений здесь не будет. Лес густой — не свернешь. Да и с одной стороны — крутой склон вверх, с другой — вниз. Хорошо хоть, топлива еще много — хватит, чтобы всю Мигату несколько раз по экватору обогнуть. И дорога достаточно широкая. Как-никак, межконтинентальная трасса. Есть, где развернуться.
Охитека на пробу поводил вариатор высоты. Флайер приподнимался на полметра-метр максимум, и снова спускался, начиная скользить над самой дорогой. Уже неплохо. Есть с чем вступить в противостояние. Он сдаваться не привык! И не станет.
Что повлияло: тепло, надежда, адреналин — а может, все сразу. Сил определенно прибавилось, в голове прояснилось.
Пусть сперва попробуют сбить — а там он посмотрит, стоит поднимать руки кверху или он еще побарахтается.
*** ***
Ну, сонливость прочь! На крайний случай — выспится на том свете. Если их нагонят и заставят остановиться — до того света останется недалеко.
Кинул взгляд на владелицу флайера. Интересно, как она отнесется к такому повороту? Хотя — вряд ли она будет слишком уж рада столкнуться лицом к лицу с преследователями. А те их стремительно нагоняли. Все-таки преимущество наземных машин — скорость. У флайеров — высота, и сейчас высоту не набрать.
— Знаешь их? — осведомился он.
— Есть предположение, — в голосе девчонки прозвучала злость.
Неожиданно. Но уже хорошо. Злость — это не апатия, не покорность судьбе. И не всепоглощающий страх, парализующий волю. Охитека одобрительно кивнул, не слишком обращая внимание — видит она это или нет. Увидев приближающуюся сзади машину, слегка скинул газ. Преследователи, напротив, ускорились.