Сам он напряженно раздумывал. Его отец и отец Кэтери были собственниками крупных ядерных предприятий. Охитека сейчас больше всего жалел, что не вдавался в свое время в подробности проектов, что вел его отец. А тот, будь жив, наверняка бы порадовался перемене в мыслях сына. Впрочем — будь он жив, перемена эта вряд ли бы произошла.
— По-моему, просто слишком много стало жалобщиков, — беспечно заявил Хезута.
— Что?.. — Охитека недоуменно взглянул на него.
— Ну, рабочих часто облучает. То на отходах работают, то какие технические неполадки на заводах… вот и происходит такое. Медицинскую помощь им обеспечивают, но не генетическую реставрацию. Вот они и возникают. А эти, — он пренебрежительно кивнул на собравшихся, — трясутся, как бы это не отразилось на их кошельках.
— А ты за свой кошелек не опасаешься? — нэси попытался придать тону беззаботную шутливость.
— А мне опасаться нечего, — фыркнул Хезута. — Я с ядерными программами никак не связан! Мне после смерти отца предложили выкупить часть бизнеса, как раз ту самую, что была с ними связана. Там было-то немного — сущие крохи. Мне они к медузе бурой не сдались, а деньги предложили неплохие.
— И ты согласился, — хмыкнул Охитека.
— Разумеется, согласился, — тот передернул плечами. — Такие предложения каждый день в карман не падают!
Ну да, попробуй поспорь! Хезута оказался собственником совсем небольшой группы ядерных заводов, и их у него попросту купили. Мирно, не привлекая внимания. А их с Кэтери — наследников крупных сегментов ядерной промышленности — попытались убрать. Не рассчитывали, что двое «социально активных» согласятся продать немалые доли наследства? Или это оказалось чересчур дорого по сравнению с вариантом — избавиться от них? Значит, кто-то все-таки скупает ядерные заводы. Кто и зачем?
— А кому это ты так вовремя и выгодно сбагрил свою ядерную собственность? — осведомился нэси у приятеля. — Если поднялись такие разговоры — я не прочь тоже сбыть с рук этот балласт. Особенно, если цена и впрямь окажется хорошая.
Хезута как-то странно на него поглядел. Во взгляде его Охитека прочел недоумение. И что ему не понравилось, хотелось бы знать?!
— Я не вдавался в подробности, — заявил он спустя полминуты. — С бумагами приезжал юрист, я не просил у него назвать имя того, кого он представляет. Без обид, друг, но я в этот оборот не настроен думать о делах. Барышни, кажется, начинается новый танец! Прелестная Ловелла, — он слегка поклонился.
— О, Хезута, вы истинный кавалер, — обладательница белых перьев на лбу благосклонно улыбнулась, подавая ему руку.
*** ***
Недоумок! — мысленно выругал себя Охитека. Вздумал спрашивать в лоб. Еще и рассчитывал, что Хезута вот так запросто все ему выложит.
Тот, может, и мажор, и вертопрах. Но уж точно не дурак! И осведомлен о происходящем не хуже, чем кто-либо другой в этом зале. Зачем он окликнул Охитеку? Тоже хотел что-то выведать, прощупать.
По своей инициативе или по ненавязчивой просьбе лица, пожелавшего остаться неизвестным?
Охитека остался возле стола. Подружка Ловеллы с пелеринкой из рыжих перышек на лбу зазывно глядела на него, но он не обратил внимания.
Интересно, — подумалось вдруг. А что, если он начнет ухаживать за Ловеллой? Станет ли почтенный господин Ширики помогать будущему зятю?
Хотя для этого еще нужно доказать, что Охитека действительно может стать ему зятем. А для этого следует прожить хотя бы до конца текущих суток. При том, что он не уверен в том, что переживет окончание нынешнего раута! Да, он унаследовал немалое состояние, только на это состояние претендуют, и он даже не знает, кто… Тьфу ты! Нэси раздраженно скривился. Он правда готов настолько пасть, чтобы начать ухлестывать за девицей ради спасения собственной шкуры?
Нет, идея-то неплоха. Только противно. Неужто сам он настолько никчемен?
И чего стоит его недавний порыв — привести на собрание Совета в следующем году Кэтери в платье от лучшего дома моды?
Кинул взгляд на часы.
Почти два часа прошло! Он и не заметил. Два часа пещерной таксе под хвост.
Правильно, потому что нечего бродить по залу и ждать, чтобы кто-нибудь прочел его мысли и пришел на выручку. Нужно обращаться за помощью. И заранее смириться, что придется заплатить частью состояния.
Беда в том, что он понятия не имеет, кому можно довериться. После управы стражей мира он боялся нарваться снова. А рискнуть необходимо!
Знакомства его среди своих же сородичей поверхностны и необязательны. Охитека презирал нэси и не считал нужным поддерживать с кем-либо из собственной расы отношения. Видите ли, слишком они будут формальны — то ли дело друзья среди людей, настоящих социалистов! Вот и плоды его высокомерия.
И где носит Кэтери? Ее рыжие перья затерялись в толпе.
Танцы скоро закончатся. А после танцев начнется самое интересное — голосование по наболевшим вопросам. Так сказать, сначала — сладкая пилюля, в конце — горькая вишенка на торжественном торте.
— А вы за что намерены голосовать? — раздался над ухом вкрадчивый голос.
Охитека, вздрогнув от неожиданности, обернулся. Молодой, худощавый нэси с растрепанными перьями над бровями, слишком длинными, на взгляд Охитеки, внимательно глядел на него. Слишком молодой и очень высокий — почти на целую голову выше его самого.
Лэнса — он вспомнил имя. Тоже недавно осиротел, сделавшись единственным наследником немалого состояния, в том числе — трех крупных холдингов. С этим он редко пересекался и ни разу не общался. Интересы их находились прежде в слишком разных сферах. Этот молодой нэси, в отличие от Охитеки, непутевого мажора с социалистическими замашками, был истинным сыном своего отца.
— Так за что же? — нетерпеливо переспросил Лэнса, продолжая таращиться в лоб собеседника.
Тот осторожно пожал плечами.
— Признаться, еще не решил, господин Лэнса, — отозвался он сдержанно. — Вопрос очень неоднозначный. — Сокращение ядерных программ… вам ведь известно, что унаследованный мною бизнес целиком построен на ядерных программах?
— Отлично известно, — сухо подтвердил Лэнса. — Так же отлично, как и то, что за вашей головой по-прежнему идет охота.
Прямолинейно. Ход Охитека оценил. Задумчиво окинул взглядом собеседника, прикидывая. Если в лоб заявляет о своей осведомленности, да еще в подобном ключе — наверняка или имеет что предложить, или чем надавить. Что, в сущности, на данный момент — одно и то же.
«Вы осведомлены, господин Лэнса…»
«Меня восхищает ваша осведомленность…»
Так мог бы ответить отец. Такие ответы сейчас крутились на языке — при всем нежелании молодого нэси перенимать привычки и манеры отца, которого никогда не понимал, — постоянно находящийся перед глазами пример усваивался поневоле. Но ему не хотелось отвечать на прямолинейность неискренностью и уходом в сторону. Обтекаемыми фразами. Да, они с Лэнсой не союзники, и уж точно — не друзья. И никогда ими не станут. Но уважения он, несомненно, заслуживал.
— Мне нравится ваша прямолинейность, — он прищурился. — Договаривайте.
Прозвучало намного жестче, чем ему хотелось. Но сказанного не вернешь — да и что он еще мог сказать? Лэнса неожиданно рассмеялся и тут же огляделся по сторонам — не привлек ли чьего-то внимания.
— Я могу обеспечить вашу защиту, — заявил он. — Бегать вам больше не придется.
— Помимо защиты, я хотел бы, — начал Охитека.
— Отомстить, — догадливо предположил Лэнса. — И прищемить как следует хвосты койотам — чтобы неповадно было.
Охитека, подумав пару секунд, кивнул.
— Я помогу, — решительно кивнул нэси. — У меня есть связи и возможности. Мне от вас нужен голос. За максимальное сокращение программ. И, — он примолк на секунду. — Голос вашей подружки. Вы явились нынче вместе. И находитесь, насколько я слышал, в одном положении. Два ваших голоса — и вы оба получите мою помощь.