— Э, а почему в их, как там цзо? Почему в нем тысяча сто солдат, а не ровное число, как у нас в таксиархии — тысяча стратиотов?
— Сам ответил на свой вопрос, раввенское равнозначное подразделение количественно уступает на сто бойцов!
Анжил, до этого не вмешивающийся в разговор, добавил:
— Все верно, только еще в корпусе отряд в «красном», человек пятьсот и сто метателей огня.
Легат, заметно встревожившись, нашел их в списке и, назвал кхандское обозначение этих отрядов:
— Вэй «обезглавленных» — преступники, осужденные к пожизненной воинской службе и цисан «выдыхающих пламя». Это все приданные корпусу подразделения?
Этот Анжил, еще тот жук оказывается, тихоня тихоней, а сам-то непрост. Предположение легата оказалось верным, жук, то есть «сопредельник» добавил необходимые сведения о составе корпуса «синих знамен»:
— Еще, сотня степняков в плащах, со снятой кожей с человеческих голов и четыре боевые колесницы.
По поводу, незнакомых «сопредельникам», всадников, укрывающихся плащами, окаймленными скальпами, легат сразу отметил в них давних недругов Раввены:
— Укргуры из Великой Степи — стервятники на службе Империи! А вот есть кое-что и по поводу колесниц!
Он внимательно вчитался в устаревшие данные. Так, в списке были обозначены две разновидности.
Первая: — конные легкие колесницы с большими арбалетами, установленными на станке. Они, после переключения рукояти, могли стрелять пучком стрел или выпустить несколько оперенных стрел чередом. Медлительность перезарядки с лихвой возмещалась убойной силой этого страшного оружия. Легко представить умелое применение этих устройств, действующих согласованно. Дав залп, они могли умчаться, чтобы перезарядиться за рядами пехоты и нанести следующий удар.
Второй разновидностью были тяжеленные повозки, окованные железом и с небольшими бойницами. Внутри нее находилось два тура, запряженные хитроумным способом. В чем заключались сильные стороны этих повозок, в сводке не указывалось. Медлительная наверняка, в отличие от предыдущей конструкции.
Клят, задери этих башковитых кхандцев! Вероятно, за это время они еще могли придумать какое-то убийственное оружие, не обозначенное в устарелой сводке?
Легат попытался уточнить у «сопредельника»:
— Здесь указано два вида боевых колесниц, какие же из них у «синезнамеников»?
Анжил развел руками, парень он конечно башковитый, но его можно понять. Он ведь не офицер и не обучался военному делу в академии им. Рокосса*. Но, не придавая значения своим сведениям, «сопредельник» добавил к сказанному весьма ценное сообщение:
— По показаниям пленного, к ним недавно должен подойди еще один отряд- «Метатели крылатой смерти».
Так, это он о двух вэях застрельщиков, значащихся в армии Кханда. Два иррегулярных национальных формирования с южных границ Империи. Жители небольшой, заболоченной равнины уступали лучникам и арбалетчикам, но ловко метали свои оперенные дротики рукой с плеча или с помощью металки — приспособления, похожего на небольшую доску с выемкой в конце.
Каких только чудных способов убийства человека не бывает. Как для легата, то для стрелка ничего нет лучше арбалета, особенно для простого солдата. Это тебе не луком пользоваться, для этого нужно немалое умение, нарабатываемое годами. Арбалетом научиться пользоваться легче, хотя это несложное устройство, недавно и проклял Первожрец Солнца Гундай.
Для него, если в древнем Раввенском княжестве воины не пользовались чем-то, значит и сейчас не надобно. Лицемерный святоша, купающийся в бросающейся в глаза роскоши и одновременно призывающий простой народ к чистоте нравов.
Впрочем, это к их делу, не особо относится.
Плохая весть — эти иррегулярные подразделения призывались только на время ведения боевых действий. Это лишний раз выдавало серьезность намерений кхандцев.
Орин встал и прошелся по комнате, чтобы сбить охватившую его тревогу:
— По самому скромному подсчету — получается около шести с лишним тысяч, а что у нас?
Колоб откашлялся и произвел подсчет наличных сил гарнизона:
— Таксиархия стратиотов, две сотни стрелков-арбалетчиков, большинство из них не обучены в должной мере, конная турма разведки. Понтонеров и медикусов у нас в избытке, предназначены для действий целого легиона, еще турма хозяйственного обеспечения и отдельная декархия связи из пяти конных гонцов, трех голубятников и тайнописца.
По поводу связистов, Урий не замедлил тихонько высказаться, но так чтобы его все слышали:
— Проку от этих голубей, если только выпустить их скопом, может, нагадят на головы кхаднцам.
Не обращая внимания на желчный выпад, легат подвел результат:
— Тысячи полторы солдат наберется!
Курчавый кентарх все не унимался и с серьезным видом предложил:
— Можно причислить еще с десяток городских дармоедов из Синей Стражи.
Легат строго взглянул на Урия, хорошо зная его, он понимал, что тот зубоскальством пытался вселить присутствующим смелость и решил не обращать на это внимания, спросил у Колоба:
— Сколько у «погранцев» насчитывается людей?
Он уже клял себя, что не успел встретиться с комесом Пограничной Стражи, чтобы наладить взаимодействие. Это все Наместник виноват, не вовремя явился, чтобы разобраться со своей похудевшей долей.
Прошагавший с «погранцами», доставляя колону новобранцев в «Сопределье», Колоб неуверенно доложился легату:
— Ну, наверное, с их новобранцами, обучающимися в Намаданском лагере, человек семьсот — восемьсот, а то и побольше наберется. Но у них люди по всему порубежью раскиданы.
— Все равно, вместе с ними, две тысячи с половиной, против усиленного корпуса. Преимущество, несомненно, на их стороне!
Оторвав взгляд от устрашающего оберега Хантака, увешанного клыками и когтями дикого кота, вперемешку с веточками и кусочками дерева, Светан горько заметил:
— Да, еще какое преимущество!
Молчавший до сей поры, старейшина Мангут, выразил общую позицию «сопредельников»:
— Мы выступим сообща с вами!
Легат перевел взгляд на него, их помощь была бы своевременной. Жители лесных селений отличались воинственностью и хорошо знали окрестности.
— Сколько у вас воинов наберется?
— Сотен пять, но мы дадим три сотни, остальные воины уведут семьи через Ардынский бор. Далее мы отправимся в чащобу.
Орин Лан от всего сердца искренне поблагодарил их:
— Спасибо за помощь.
— Не за что, покамест. Может, и передумают желтолицые?
Была ли малейшая возможность того, что сине — знаменный корпус усиленный подразделениями, в том числе и иррегулярным веем, сюда забрел ненароком? Это маловероятно, он развеял напрасные надежды «сопредельников»:
— Подогнать целый корпус к второстепенному направлению, это не просто случайность. Но больно бьют всегда не того, кто готов к драке, а того, кто не ожидает ее!!!
Эх, были бы за рекой настоящие лазутчики на прикорме, а не липовые, числящиеся только на бумаге, а теперь им что остается? Надо думать, как выкручиваться самим.
Легат обратился к турмарху Бойко:
— Есть у тебя разведчики, знакомые с рыбной ловлей, да хотя какая разница, умеют они рыбачить или нет. Выдели им две лодки, сети и пусть ловят рыбу или крабов. Только лодки бери не у понтонеров, а то в лишние глаза на том берегу сразу заметят. Я думаю, твои люди наблюдателей смогут выявить или средства для переправы через реку? Хоть вовремя упредят нас.
— Сделаем, как надо!
Решив вопрос с речным дозором, Орин Лан продолжил изучать безрадостную диспозицию на карте. Вспоминая громкие победы славного прошлого и сражения нынешних военачальников, легат знал, что в большинстве схваток выигрывают те, кто имеют количественный перевес. Несмотря на все завиральные байки хронистов о тактическом гении победивших полководцев, реальность жизни преподносила совершено иной расклад.
Так что, выходить в чистое поле и давать сражение- было бы отчаянным поступком, в виду явного численного преимущества противника.
В данном случае, у желтолицых один промах — потеря внезапности. Что это им дает?
Ну, наведут кхандцы переправу, а затем осадят город? Им же надо быстро идти по тракту, обеспечивая свой тыл. У них остается возможность деблокировать частью сил их гарнизон или пойти на решительный штурм?