Так, эта игра между ними может еще долго продлиться, Рыжий рванулся вперед. Подбежав к легкораненому разбойнику и, схватив его за плечо, потащил на другую сторону повозки. Пусть Топор пока с караванщиком разберется, у них есть более важные дела, время не ждет и медлить нельзя.
Он откинул тяжелый полог повозки, пропитанный слабым раствором смолы, для защиты от влаги и до них донесся с противоположной стороны повозки, звон мечей.
Рыжий сразу увидел два светло-желтых деревянных короба, лежащих на мешках с приправами, это сразу чувствовалось по пряному аромату, который окутал их. Атаман чихнул и открыл крышку верхнего короба, в нем лежали корни с темно-зелеными прожилками.
Он захлопнул крышку и придвинул коробы к себе, они были легкими и он решил:
— Давай хватай и тащи их к лесу, там и рану сразу перевяжешь! — приказал он разбойнику.
Обрадованный тем, что ему разрешили выйти из боя, хлопец схватил оба короба и, подбоченясь засеменил к лесу.
Рваный глянул в середину каравана, где продолжалась главная сшибка. К основным силам караванщиков присоединилось человек двадцать подмоги, в основном ездовые из других повозок. Варнаки Рыжего, напирая на них, никак не могли сломить их упорное сопротивление.
Внезапно, за своей спиной, Рыжий услышал быстро приближающийся топот копыт лошадей.
Оглянувшись, он в испуге увидел быстро приближающийся отряд, из полутора десятков всадников, появившихся из-за Вертлявого поворота.
Впереди всех выделялся, скачущий на гнедом коне, кряжистый человек в кольчуге, держащий меч, в отличие от всех остальных всадников, вооруженных короткими копьями в преддверии таранного удара в спину ребятам Рваного.
С мечом, Сай Эрнан и есть, все эти мысли у него пролетели в одно мгновение, Рыжий немного оторопел от неожиданного краха, намеченного развития событий и растерялся, не зная, что ему делать.
Хана им, вот и конные дозорные, собранные в единый кулак во главе с самим Саем Эрнаном, сердце грабителя ухнуло в пятки. Конная лава пошла в галоп, набирая ход, вперед вырвались несколько всадников, торопясь на помощь своим товарищам.
На его счастье, Рыжий на свой чешуйчатый доспех надел грубую матерчатую накидку, без рукавов и перетянул ее поясом. Внешне он ничем не отличался от своих молодцев и, большинство всадников не обратило внимания на одинокого разбойника, отбившегося от своих.
Один из всадников, комариное отродье, бойкий мужичок лет 50-ти, скакал прямо на него, направив на Рыжего хищное жало своего копья.
Впавший в забытье, атаман, опомнившись в последний миг, рухнул на землю, почти почувствовал, прошелестевший рядом наконечник копья, едва не поразивший его. Сволочь, мужичок, в ведь грудину целил, с ненавистью подумал Рыжий, пронырливо закатываясь под повозку.
Он услышал насмешливый окрик одного из проносящихся мимо, всадников:
— Квач промахнулся, рыжая гиена ушла от него!
Атаман злорадно ухмыльнулся, кишка тонка у вас Рыжего завалить, не на того напали. Он быстро прополз на противоположную сторону повозки и поднялся на четвереньки, пока не вставая во весь рост, дабы не привлекать к себе излишнего внимания более ловкого всадника.
Продолжая двигаться таким неудобным способом, старательно огибая павших, он наткнулся на безжизненное тело Топора: у того сквозь предсмертную судорогу оскаленных зубов проступила кровь, и багровая струйка застыла на щеке, спускаясь с уголка рта. В его открытых застывших глазах навсегда застыло удивление, что он проиграл свой последний бой.
Послышались крики паники разбойников, неожиданно атакованных конной лавой с тыла. Эта хитрая бестия — Сай Эрнан, знал о готовящемся нападении, внезапно догадался Рыжий, продолжавший быстро двигаться на четвереньках к спасительному лесу. Он заранее приготовил засадной отряд из всех дозорных, никто из них не отсыпался после тяжелой ночной смены.
Рыжий думал, что этот черный столб дыма — признак паники, а это оказался сигнал засадному отряду, который со всего маху вонзился им спину, как острога в спину хищной щуке.
Он поднялся и бросился к лесу, у него резко закололо в боку — чешуйчатый доспех пригибал его к земле, поддоспешная одежда намокла от едкого пота, и все его тело невыносимо чесалось, но он добрался до леса незамеченным.
Атаман, чудом избежавший участи своих людей, дал себе слово, что больше никогда, собираясь в налет, не оденет доспехи.
Оттерев потную руку об подол накидки он, взявшись рукой за символ Солнца, висящий на тонкой золотой цепочке и, возблагодарил его за чудесное спасение.
Спрятавшись за кустом, принялся наблюдать за побоищем. На мгновение ему показалось, что его молодцы отобьются, но теснимые со всех сторон караванщиками они дрогнули и побежали в разные стороны. Варнаки же не солдаты, не удалось, значит делай ноги, а что здесь героизм проявлять-то. Но им уже не дали вырваться, разозленные караванщики преследовали их и били. Чересчур прытких догоняли всадники и рубили их мечами.
Только некоторым из варнаков удалось добраться до спасительной чащи леса.
Глава 6
Великий Раввенский торговый тракт берет свое начало в столице Раввены, Морите, и тянется по бескрайним просторам, вплоть до пределов Империи Кханд. К этому тракту, по всей его протяженности, примыкают еще несколько трактов, как, например, второй по значимости торговли Южный тракт, ведущий в эмират Таньшань и далее в Синд.
По величине и значению для всего обитаемого мира, первостепенное и ключевое значение имеет только Великий Раввенский тракт, соединяющий страны Запада с империей Кханда, Эмиратом Таньшань, Синдом и далеким Намвьетом.
В западном направлении поступают шелка, специи, сухофрукты, фарфор, бумага, розовый жемчуг.
В обратном, восточном направлении, шла соль, мед, воск, кожи, меха, особо ценимые из черно-бурой и синих лисиц, добываемых на севере Раввены.
Из дальних стран Запада для империи Кханда поставлялось разноцветное стекло и редкие вина из Карара, лузитанский мыльный камень, янтарь из Прибрежных городов, перегонялись укргурами табуны лошадей и стада туров из Беловодья.
Так Великий Торговый тракт соединял в единое пространство, торговлю всех стран обитаемого мира.
Взаимовыгодная торговля Востока и Запада была настолько тесна и необходима для всех, что любой разрыв товарных отношений, к примеру, повышение таможенных пошлин Раввеной за использование ее торговых трактов, грозило тяжелыми последствиями для торговли всех стран, заинтересованных в этом.
Выдержка из трактата Манэса — «Значение раввенских торговых путей для обитаемого мира». Глава 6, стр 93.
Издано в герцогстве Карара, печатным двором Ляшинэ.
Впрочем, эту познавательную, но скажем честно, скучную книгу, динат никогда в жизни не читал. Дальнейшее развитие торговых путей обитаемого мира, его меньше всего интересовало. Взаимовыгодная торговля, как стран Запада, так и стран Востока и далекого Юга, да собственно и самой Раввены, его нисколько не задевала.
Он читал лишь уложение — «О Корпусе Синей Стражи», да и то с трудом, а статья о вежливом и внимательном отношении стражника к гражданам Раввены, вообще выводила его из себя.
С этими прожженными прощелыгами, утаивающими свои доходы от Синей Стражи как себя, спрашивается, надо вести? Вежливо, внимательно?
Его гораздо больше интересовала личная выгода, а она была в зыбком состоянии, пока он не узнает об удавшемся нападении людей Рваного на караван Сая Эрнана.
Динат уселся за стол, опробовать слабосоленую сельдь, преподнесенную ему торгашами каравана Янтарного Города Виртсу, следующего по тракту в Кханд. Впрочем, помимо нежной, тающей во рту рыбки, жирной, осеннего лова, на столе исходила ароматным парком горка красных речных крабов, сваренных в отваре из лесных трав.
Присутствовал только что выпеченный ржаной хлеб с хрустящей корочкой, обсыпанный тмином. Все это завершала здоровенная корчага темного пива, налитого из стоящего здесь бочонка.
Он только успел прихватить клешню, как услышал перебранку, доносящуюся из-за двери:
— Не пущу, динат занят!!!
— Велено было доложить сразу!
Дверь приоткрылась, появилась небритая рожа дежурного денщика.