234 Херсонида В последний век сей проявился. - Он окружен дружиной страшной; Его клевреты буйны, мрачны; Вокруг их адский жупел рдеет; И храм, и Магомет премудрый, Тень Божия, - наперсник неба, Им приняты за суету. - Ему уже сто двадцать лет. О мой Алла\ - как ты дозволил, Чтоб он толико лет число Употребил в толико зло? - Так нам вещают все; Но ты, я чаю, лучше знаешь; Ты был там, видел и познал». Шериф Так, - друг любезный! - я то знаю; Я зрел сего шайтана в теле. О! - проклят буди оный день, Когда Ингистана тень сия, Сын лжи, - язык бесов родился! - Отец его был лютый тигр; А сей есть скимен; вы же агнцы. - Я знаю то уже давно; И для того хочу излить Противоядный мой увет, А паче в ваше слабо сердце, О нежны юноши скудельны! - Сей Шейх-Гуяби - (так зовется) - Столь хитр и столь пронырлив, Что потрясется твердый мармор, Закона мармор, - самый Муфтий. - Слова его суть мед и сот, Но остры, яко тонка бритва. Глас сладок, яко мусикия, 240 250
Песнь седьмая 235 А взор, - как звезды близнецов; Но дух, - как тусклой лик луны, Провозвещающий час бури; Лице его, - лице пророка; Но в стропотной груди его, Друзья! - Геенна страшна ржет! Вам должно знать хулы жестоки, Какие он уже отрыгнул Среди тех сонмов нечестивых, Которых сей лукавый изверг Уже во множестве стяжал; Вам должно знать, чтоб вы не впали Тогда, как я отсель отыду, В ров гибели и заблужденья. О бурно море, не шуми! О буйна буря, не бушуй! Пусть токмо кроткий дышет ветр И от полудни глас несет На легких крылиях своих! - Да слышат глас долины чада! Се! - страшный глас сюда несется, Как вихрь сквозь звонкую трубу! - Внемлите же, - долины чада, Что гнусный изрыгает ад Устами сына льсти и лжи! «Открыто небо, - он ревет, - Да будет общая менетъ\ - Пророк - да будет лишь природа, Вещающая об Алле, Едином духе всех движений! Се! - истинный закон, - клевреты, Который должно исповедать! - Как? - злоковарный сын Абдаллов
236 Херсонида Во имя сильного Аллы Дерзнул Корану покорить Восточные долины злачны, Полуденны поля песчаны И западны хребты высоки! - Так он им точный путь открыл! - Нет, нет, - он паче поглумлялся Над непостижным Существом, Чем чистое о Нем понятье Невеждам аравийским дал. - Нет, - не любовь, - не мир небесный, Не вдохновение, - но меч, Но сила, - ухищренье, - слава Деяний сих пружиной были. - Возможно ль, чтоб Алла премудрый Такой-Коран нам начертал, Где буквы будто бы Аллы, А мысль и страсти человека И пылкие мечты араба! - Возможно ль, чтоб из глубины Премудрости непостижимой Текли плоды нелепы мозга? Совместно ль, чтоб всевечна милость Нисшла в толико низку слабость, Чтоб вместе с правосудьем стала Пред похотию смертных ползать; Иль сделав совесть палачем И вечною души геенной, Меж тем бы рай духов создала Жилищем плоти сладострастной? - Совместно ль небо наполнять Златым, хрустальным, изумрудным Или серебряным эдемом? Увы! - согласно ль со Всеведцем, Чтоб дух Аллы слетал с небес Клевать в ушах Пророка зерна?
Песнь седьмая 237 Друзья любезны! - Кто из вас В Дамаске голубей не знает, Которы, быв приучены Носить в другие грады письма, Вернейшими гонцами служат? - Так чудно ль, что Алла Магметов К ушам его был приучен? - Однако мнят, что тем Алла Пророку таинства вдыхал. - Вот хитрый как простым играет! - Законодатель, возбраня Наукам вход к своим невеждам И в западны страны отгнав, Не те ль намеренья имел, Чтоб в мраке замыслы укрыть И, закрепя таким узлом Нелепы правила закона, Закрыть глаза простых народов От тайных хитростей своих? Клевреты! - се ли путь небесный? - Он есть собранье тех же басней, Какие древняя Эллада Во дни Орфеев и Омиров Похитила от финикиан Или от мудрецов Мемфиса. - Ах! - кто у них не похищал Отростков в новый свой цветник? Бог всюду царствует в сем мире; Бог всюду подает законы - Бесчисленным кругам блестящим На четырех концах небес, В пространствах, - в бесконечных безднах И в сем млечном пути эфира, Исполненном несчетных звезд; 330 340
238 Херсонида Но каковые то законы? - Не плод пера или чернил. - Алла открыл всем общу книгу. Еще со времени Хаоса Простер златой натуры свиток. - Пусть всяк читает буквы там! Друзья! - вот самая та книга, Где буквы не черты, - но вещи, Где имя писано Аллы Красноречивыми вещами! - Закрой все книги, все писанья! Читай природу! узришь Бога; Ты узришь рамена Его. - Воспитанный ум будет светом, А любомудрие вождем. Друзья! - все рукотворны храмы, Все изобретенны обряды Лишь паче отдаляют нас От истинного существа, От высочайшего Аллы. - Там видны чувств и рук дела. Но богозданна - высота, И глубина, и широта, - Вот мир! вот истинна мечеть! - Послушайте! - и человек Есть малый мир, - но храм великий, Одушевленная мечеть. Сей храм, сей храм будь свят Алле\ - Пламенно-звездный свод небес, - Высоки Тавруса вершины, Поля цветущи аравийски И чисто сердце человека - Вот настоящий храм его! - Они, - они нас приближают К святилищу его чудес. -
Песнь седьмая 239 Какое ж должно быть по сем Еще другое откровенье? - О Ты, единый, вездесущий! Расторгни тьмы покров Магметов\ Яви свет истины в востоке!» - Так окаянный льстец трубил, Муж с хитрым и лукавым сердцем, - В устах его Гоморра ржала. Слова его ужасны, - правда; Но вы мужайтесь, - правоверны! - Что славимая им натура? - Что любомудрие его? - Лишь пар светящийся при блатах. Что гордый разум человеков? - Лишь слабый свет, - неверный вождь; Он часто ползает у ног Какой-нибудь Фатимы гордой Иль своенравного паши. - Друзья! брегитесь! - то соблазн. Ах! - малое поползновенье Лишит вас тени ризы той, Чем посреди огней в день судный Пророк покроет музульман И их спасет от Ингистана. Брегитесь пременять закон, В котором праотцы дышали! - Не верьте ложному ученью! - Коликих каплей крови стоит В законах кажда перемена? - Да будет вечный вождь Пророк! Да ввек над вами он сияет, Как огненный в пустыне столп! - Вот - заповедаю что вам! - Я верю, - если звезды грели
240 Херсонида Язычника студену веру, То Шейх-Гуябиев закон Ничто, - как лютик1 ядовитый, Который лишь для козлищ годен; Так можно ль, чтобы ваша вера Простужена была от солнца, Кому брат первый - Магомет! Ей! братья! наш закон есть дух. Небесна твердь сия прейдет, Истлеет небо, - будет ново; Его ж пребудет вечно слово; А сей крамольник злый, - возможно ль? - Дерзает истребить его! Но знайте, сколь Алла всеведущ! - Он видит все, - Он слышит все. - Он столь всеведущ на престоле, Что если б черный муравей На самом марморе темнейшем Нам неприметно пресмыкался, То бы Алла его увидел И топот ног его услышал. - Он слышит тихий сердца бой; Он слышит крови нашей ток; Извилины страстей предвидит И тайны обороты мыслей. - Ах! - не предвидит ли в вас мыслей, Лишь только б мнили вы скользнуть? Ах! - не предвидит ли всех козней Сего злодея, изувера? Не слышит ли шагов коварных Сего злобожного араба! Не возгремит ли Он с небес? - 1 Лютик, растение ядовитое для всех животных; но по чрезмерной холодности для козлов в горячках лекарственно и питательно.
Песнь седьмая 241 Сих много будет Тааджалов, Сих нечестивейших отростков. - Не столько их Восток рождает, Сколь темный Запад производит; А Запад - ближе к Ингисшану; Или, сказать по-европейски, Плутон, царь запада туманный Иль низшей мрачной части мира, Воспитывает изуверов. Друзья! - и самый Сын Марии, Великий сей законодатель, Великий Царь царей всех белых, Что обладают ныне вами, Соединясь с Сагеб-Земаном1, На пламенных явится тучах И Тааджала поразит. - Столь он противен всем пророкам И всем творцам святых законов!» Сказал Шериф, - и вдруг повергся На трепетны свои колени. - «Алла\ - так возопил от сердца, - Алла\ - я не умру, доколе Не поразишь Ты скимна громом; О Всемогущий мститель! - грянь И громом порази злодея, Да верных наших музульман Не приведет в погибель л юту! Но Ты, - Ты лучше знаешь время, Когда исторгнуть дух его». - Сказал сие - и вдруг упал. Работа чувств перестает; Магометане верят, что при кончине мира приидет пророк Сагеб- Земан и купно со Христом победит Тааджала, который у них то же, что Антихрист.
242 Херсонида Боль судорожна нападает; Так ревность пламенна бушует. - Сарматы изумленны мнили, Что дух Аллы объял его, Подобно как пророка их; Чрез две минуты жизнь открылась; Шериф вещает паки томно: «Алла\ - так посещаешь верных; Но свят Алла\ - конечно свят! - Все дивны суть дела твои. - Не рано сей недуг приспел Меня похитить от живых. Ты в сей преклонный вечер жизни Благоволил, да ныне я Коснуся прагов освященных, Вводящих в храм - чертог небес. Будь ввек благословен отныне? - Коль радостно, что в нову юность Я скоро, - скоро облекусь? - Уже я слышу глас волшебный Светлейших солнца нежных гурий, Зовущих на седьмое небо, Чтоб в мягких отдыхать диванах Средь винных и млечных ручьев, Где ни мятежей, ни коварств, Ни ложных мудрований нет; Где нет во времени премен, Ни запада, ниже востока; Но истина и вечный мир Сияет в радужных лучах... Ах! коль я грешен? - можно ль льститься? - О братья! - повторяю вам, Что скоро я не буду видеть Красы вечерней сей зари. Быть может, - час придет такой, Когда она в отраду тени