514 В Л. Коровин Рассказ шерифа Омара о своем прошлом, находящийся в I песни «Тавриды», в «Херсониде» перенесен в IV песнь, где он предваряет описание «древностей Таврического полуострова». К данному описанию прибавился фрагмент о пребывании юного шерифа в мрачном ордене дервишей, обольщенных мнимою святостью своего начальника (песнь IV, ст. 649-672). Надо полагать, это намек на отношения Боброва с московскими «мартинистами» в университетские годы. В «Тавриде» имеются сетования автора о разлуке с возлюбленной Зареной. В «Херсониде» она переименована в Сашену (в соответствие с именем жены Боброва - Александра) и поминается чаще. В частности, воспоминанием о Сашене завершаются II, III, V, VI и VIII песни «Херсониды». Многие фрагменты поэмы (общим объемом ок. 1,5 тыс. стихов) сочинены специально для «Херсониды», так что в «Тавриде» им не находится соответствия. Это целый ряд «живописных» отрывков (отчасти это заимствования из книги П.-С. Палласа, имевшиеся и в «Тавриде», но в меньшем количестве): новые описания крымских гор и долин (песнь II, ст. 489-759; Ш, ст. 495-652), виноградников на Альме и Каче (III, ст. 125-221), рассказ о грязевом извержении на Тамани (IV, ст. 1159-1180), о крымских землетрясениях (IV, 1212-1250) и др. «Исчисление» растений, птиц, рыб, насекомых в «Херсониде» также более подробно, чем в «Тавриде». Помимо дополнительных лирических, «живописных», мифологических и сюжетных вставок, появились в «Херсониде» и фрагменты актуально-политического характера (например, инвектива против «темного Запада», производящего «изуверов», - песнь VII, ст. 461^69). В этом отношении особенно значима переработка изложения мифа об Ифигении и Оресте. В «Тавриде» оно схематично, но довольно точно воспроизводило известный сюжет: Орест и Пил ад прибывают в Тавриду, их захватывают тавры, чтобы принести в жертву; Орест и жрица Ифигения узнают друг в друге брата и сестру и, обманув царя тавров Фоанта,
«Рассвет полночи»: история издания... 515 похищают идол Артемиды и бегут на корабле. Весь рассказ занимал 104 стиха21. В «Херсониде» изложение мифа обрастает разными подробностями и занимает уже 474 стиха (песнь V, ст. 98-572). Здесь Ифигения повествует о своей судьбе, о первом совершенном ею жертвоприношении; Орест рассказывает о своей страсти к Гермионе и убийстве Пирра, о гибели отца и своем отмщении и долго препирается с Пиладом за право умереть первым. Все это еще не выходит за рамки мифа и отчасти повторяет трагедию Еврипида «Ифигения в Тавриде», которую Бобров в примечаниях называет в числе своих источников. Но им полностью вымышлена одна важная деталь. В «Херсониде» Орест и Ифигения замышляют убийство «ужасного Фоанта», считая его главным виновником кровавых обычаев тавров. В беседе Ореста, Пилада и Ифигении обосновывается допустимость тираноубийства, которое они затем и осуществляют. Это событие в поэме изложено кратко, но с явным намеком на обстоятельства убийства Павла I: Орест и Пилад, ополчася, Покрыты тайным мраком нощи, Вступают в царские чертоги. - Фоант во сне - уснул сном вечным. (песнь V, ст. 548-551) Ни в одном из известных изложений этой истории ничего подобного нет: там Фоант только обманут и безуспешно пытается преследовать беглецов. Нет этого и в «Тавриде», изданной в 1798 г. Очевидно, что весь этот эпизод вымышлен Бобровым, чтобы напомнить о цареубийстве марта 1801 г. Как видно, «Херсонида» отличается от «Тавриды» и по количеству песней, и по объему и композиции, и по характеру политических и автобиографических аллюзий, т.е. по сути является новым произведением, а не просто второй редакцией. Сам автор, однако, рассматривал ее именно как 21 См.: Таврида. С. 122-126. 17*
516 В Л. Коровин вторую, улучшенную редакцию и подумывал о дальнейшей работе над текстом поэмы. Так, в его «Происшествии в царстве теней» Ломоносов, высказав ряд замечаний о «Херсони- де», говорит: «...Я думаю, что не худо самому писателю после каких-нибудь чужих суждений всегда пересмотреть и исправить свое произведение»22. «Херсонида» не просто механически присоединяется к первым трем частям РП. Уже в первых строках «Предварительных мыслей» к поэме Бобров указывает на ее связь с заглавной метафорой и основной идеей собрания: «Вот некоторое изображение Херсониса - в лучший, летний день! - и туда луч рассвета полночи недавно проникнул и воззвал его из мрачности». Т.е. благодаря вхождению в состав России Крымский полуостров получил возможность пользоваться плодами просвещения и славой, достигнутыми ею в истекшем столетии. В другом месте он применяет заглавную метафору РП к состоянию искусства стихосложения в России: «Римляне разумели великую тонкость в стихотворческой музыке; напротив того мы, так слабо судя о сем искусстве, находим в своих руках токмо недостроенную их лиру, или арфу. Как ни стараемся показаться бойкими умами, даже в не принадлежащих нам статьях, но всегда в глазах мастеров видны будут, так сказать, недоросли не только римского пера, но и своего. - Рассвет полночи в сем случае доселе еще остается некоторым сумрачным рассветом. - Шаг ума - не есть еще шаг Исполина, шаг Аполлона, или шаг Солнца, пока не возвысится полдень над главами». Эти слова помогают понять неясное высказывание из «Предуведомления» в первой части («Новое наименование книги сей не может относиться к произведениям пера, составляющим оную...») и проливают дополнительный свет на смысл названия, объединяющего три тома разножанровой лирики и «лирико-эпическое песнотворение». Назвав собрание своих сочинений «Рассветом полночи», автор не только 22 ПЦТ. С. 482.
«Рассвет полночи»: история издания... 517 обозначил его важнейшую тему или лейтмотив. По его замыслу, четырехтомный РП не только говорит о «рассвете» (в политике, науке, нравах, частной жизни поэта и т.д.), но и являет его в том, что касается успехов поэзии в России, - он есть свидетельство этого «рассвета», который, однако, по Боброву, «доселе еще остается некоторым сумрачным рассветом»23. 23 Метафору рассеивающейся ночной тьмы к успехам поэзии в России гораздо раньше Боброва прилагал Карамзин в программном стихотворении «Поэзия» (1787): О россы! век грядет, в который и у вас Поэзия ночнет сиять, как солнце в полдень, Исчезла нощи мгла - уже Авроры свет В *** блестит. (Карамзин НМ. Поли. собр. стихотворений. М.; Л., 1966. С. 45).
ПРИМЕЧАНИЯ СПИСОК СОКРАЩЕНИИ Альтшуллер 1964 Алыпшуллер 1977 Альтшуллер 1988 БГ ДНВ ДЮ Зайонц 1985 Зайонц 1992 Зайонц 1995 Коровин 2004 - Альтшуллер М.Г. С.С. Бобров и русская поэзия конца XVIII - начала XIX в. // XVIII век. Сб.6. Л., 1964. С. 224-246. - Альтшуллер М.Г. Поэтическая традиция Радищева в литературной жизни начала XIX века // XVIII век. Сб. 12. Л., 1977. С. 113-136. -Альтшуллер М.Г. Semyon Bobrov and Edward Young // Russian Literature tri- quarterly 21. Ann Arbor, Ardis Publishers, 1988. P. 129-140. -ж-л «Беседующий гражданин». СПб., 1789. - Древняя ночь вселенной, или Странствующий слепец. Эпическое творение Сем(ена) Боброва. Ч. 1-2. СПб., 1807-1809. -ж-л «Друг юношества». М., 1807-1815. - Зайонц Л.О.Э. Юнг в поэтическом мире Боброва // Учен, записки Тартуского ун-та. Вып. 645. 1985. С. 71-85. - Зайонц Л.О. К символической интерпретации поэмы С.Боброва «Таврида» // Учен. зап. Тартуского ун-та. Вып. 882. 1992. С. 88-104. - Зайонц Л.О. От эмблемы к метафоре: феномен Семена Боброва // Новые безделки. Сборник статей к 60-летию В.Э. Вацуро (Новое литературное обозрение. Научное приложение. Вып. VI). М., 1995-1996. С. 50-77. -Коровин В Л. Семен Сергеевич Бобров. Жизнь и творчество. М., 2004.