— Давай! — не разжимая губ — ору Шептуну, — Девки в угловой — от вас справа.
— Да, помню!
Вижу выскакивающиее из-за пятиэтажки с тыльной стороны ГОМа — шустро перемещающиеся к нам маркеры. Все — теперь только продержаться немного. Шороху навести — завязав всех этих кренделей на себя! Не дать им прорваться к Даньке и Маше за моей спиной. И не выпустить из поля зрения вожака. Живым. Кроме него вряд ли кто-нибудь еще, решится причинить вред Ольге и Соне. Зачем? Да и ситуация не та. Тронешь их, а потом живи да оглядывайся. Если вообще отсюда чудом свалить получится, конечно.
…«Берет» явно что-то почуял. Или первым услышал топот. Вот ведь кони!
Его острые суженные зрачки — вспышечно расширяются. Сейчас отшатнется назад, выхватывая свой здоровенный тесак.
Времени на обнажение клинка нет. Да он мне и ни к чему пока. Враг близко. Дурак!
В уши бьет невидимый гонг… поехали!
Вторыми фалангами пальцев резко и жестко бью его в горло. Под кулаком хрустят хрящи гортани. Зачет! Помнят рученьки! Удивленно сверкнув болью — глаза мутнеют. Они еще долго гаснуть будут. Главное — этот уже не опасен!
Поспешно отскакиваю от «зависших» врагов. Не ждали!?
— Мне нужны только двое. К другим вопросов нет!
Выигрываю еще миг замешательства. Хватает! Мачете и подхваченный с телеги щит — уже в руках.
Не до локатора. Но и так слышно как бьются стекла с тыла. И тяжелый грозный топот ног…
Взрываюсь серией стремительных движений.
Кромкой щита выношу челюсть затупившему лошадиномордому. Подсев уклоняюсь от свиста летящего слева горизонтального удара, колющим снизу распахиваю брюхо отцу идиоту — который сам дуром наскакивает прямо на клинок. Распрямляясь тугой пружиной — наотмашь отмахиваюсь от здоровенного кабана с расплющенным носом. Показываю отскок влево и вместо этого подшагиваю вправо, уходя на неудобную для рубки при его хвате сторону. Он ведется и не успевая перестроиться открывает мне свою незащищенную бочину. Паникуя, отшатывается в сторону и назад и… чпокающе принимает затылком острие топорика мелкой пигалицы. Вот зар-раза!
Широко ощерив полубеззубый рот, тип с кортиком размашисто замахивается на меня топором. Слишком размашисто!
Моё мачете гораздо проворнее его неуклюжего топора — и я шустро загоняю клинок в основание его горла, когда оружие мертвеца еще только начинает опускаться по направлению к моей грудной клетке.
«Морячок» уже мертв, его глаза стекленеют прямо в падении, но топор продолжает двигаться…
Развернув корпус, без труда ухожу с траектории уже не опасной корявой атаки и толкаю подошвой в бедро покойного. Он разжимает хватку и мешком валится на бок. Обух топора глухо бухает об асфальт… Вот им-то и надо было — тычком, да мне в морду. Тогда может и прошло бы.
…Что, уже всё? А чего так мало-то?
Зверь во мне только во вкус вошел. Голодно рычит и потрескивает электрическими разрядами на вздыбленной шерсти. В поисках жертвы жадно оглядываюсь.
…Из перерубленной шеи раскинувшегося лицом вниз здоровяка — фонтаном бьет горячий кровавый поток. Дымчато паря и грязно пенясь на сером холодном асфальте. Нда — и так случается: вертихвостка мелкая — такого, по сравнению с ней Голиафа, сделала. Ну и что — что сзади? Её удар был нечестным? Так мир вообще несправедлив. Тут ведь конечный результат решает! Этот шифонер через полчасика навсегда остынет: вон на его пока еще теплый затылок — уже муха приземляется. Зато красотка Мэри — в лучах заката будет запеченое на углях мясо с красным полусухим вкушать. Да в неплохой компании. А вот от его тела к тому времени, разве что череп да кости таза останутся. Ну может еще и берцовые. Да и те подгрызенные. Вот такая нынче жизнь!
И пресловутые принципы fair play тут не применимы. Не те нынче игры!
Да и время излишнего гуманизма прошло. Местами так и не начавшись!
… А девка — огонь! Только где же на её росточек и микрогабариты косуху подобрать? Да — не моя забота! Моё дело распорядиться, а специалисты пускай кумекают. Подшивают или еще как. Не царское дело — такой ерундой заморачиваться.
Гулко топоча тяжелыми ботинками по асфальту, подбегает запыхавшийся Зимний.
— Все в порядке! Там твой Шептун с двумя моими, ваших девах — рыцарски освобождает. Всё срослось! Ты-то сам как? — Валера оглядывается. Присвистывает. — А ты можешь Егор! В одну голову всех сделал и сам без царапины?
— Нет. Не в одну. Сам бы не вывез. Вон — малые пособили. Этого вот гамадрила, — киваю на разможенный затылок верзилы, — она приголубила. А того с конской мордой — пионер наш.
— Да просто — он от твоего щита совсем потерялся, командир. Я только добил, считай. Просто подумал, что он очухаться может, — виновато тараторит пацаненок, видимо полагая, не совсем этичным забирать чужие фраги, — А того, которому ты брюхо вспорол, я не стал трогать. Он ведь не опасен. Так что он — твой.