— Ну да! Старикана списываете заодно с нами, а своих баб с собой волочете. Начальнички.
— Кто сказал? — выдвигается вперед Долгий, — Ты?
— Ну я, — приподнимается коренастый крепенький мужик под сорок, похожий на прораба у гастарбайтеров на стройке. Первый раз вижу. Наверное из самых последних.
Старый дает ему прочно утвердиться на ногах. Еле заметный стремительный прямой в челюсть — уносит мужика в далекие дали.
— Это для более полного понимания о дряхлости старикана. И чтобы не грубил старшим. Можешь не благодарить.
углу половиной рта заходится громким смехом Шептун. Отмечаю также одобрительную ухмылку на подживающих губах Жоры, старшего среди тех, кого мы отбили из «плена» в парке.
— Никто вас не списывает. Стали бы мы батю бросать! Сами подумайте. В общем так: кто хочет — идет с ним, остальные делают, что пожелают! Жратвы и прочего любой может брать — сколько унесет. И вообще, если совсем откровенно — чего мы тут распинаемся. Агитируем вас зачем-то. Идите куда хотите — нам проще будет или тут оставайтесь. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Баба с возу — кобыле легче. Все! Времени каждому на то, чтобы определиться — десять минут.
— А лошади и телеги взять можно будет?
— Самый прошаренный и хитрожопый? А ты на них сюда приехал, кроила? То-то! Гужевой транспорт заберут те, кто пойдет с Долгим, — из-за моего плеча подает свой суровый голос Валерий Зимний. — Еще тупые вопросы от излишне умных будут?
Через час все определились (ну про десять минут никто и не мечтал — это было сказано для ускорения неторопливого мыслительного процесса основной массы). Подавляющее большинство идет с Янычем. Единицы решились-таки уйти в свободное плавание.
Правда есть и те, кто несмотря ни на что, остаются. Даже зная, что они: «вне эвакуационного списка». Эти сидят в «замке» только на свой страх и риск. О чем неоднократно предупреждены. Самые «быстроногие» и авантюрные. Которые верят, что успеют убежать и скрыться при любом развитии событий.
Есть и такие, кто решает остаться на привычном, обжитом месте по иным соображениям. Предполагая сдаться на милость победителя. Какой-то резон в этом несомненно присутствует. Численность любой армии всегда определяется прежде всего экономическим базисом. Чтобы содержать, а тем более расширять свою дружину — Рул потребуются работяги и пахари. Мирняк. Но вот только среди остающихся не так много тех, кто способен продуктивно вкалывать. По большей части здесь те, которые больше потребляют, чем производят. Сомневаюсь, что она будет таких содержать. За будущее подобных тревожно.
Но это уже личный и осознанный выбор каждого.
К вечеру, уходящая с Янычем колонна, составлена и собрана.
Присутствие среди них Долгого — одного из «вождей» племени, смягчает возможную озлобленность и уменьшает неизбежную растерянность людей.
Вскрываем ранее заваленные «запасные» ворота с тыльной стороны здания. Незачем всем кому попало наблюдать за этим процессом.
Всё — пошел караван.
Печально поскрипывают тяжело нагруженные телеги, уходящие из родного дома в неизвестность. Прощаемся. Мне кажется, что каждый выходящий из ворот глазами, сейчас напоминающими собачьи, спрашивает: «Нам точно ждать? Вы же вернетесь за нами?»
Твердо отвечаю: «Ждите. Вернемся» И тут же суеверно троекратно сплевываю про себя и добавляю: «Простите» Тоже взглядом. Гребанный Экзюпери!
Неожиданно с удивлением замечаю идущего рядом с обозом Черу.
— Вот так, значит решил?
— Ну, Эрику Яновичу, пока вас не будет, кто-нибудь из «своих» рядом не помешает.
— Да. — киваю я, — Спасибо, Лёха!
— Да ну, — смущается парень, — Вам спасибо, Егор Владимирович! За все… ну вы сами понимаете, — резко покраснев, он смущается еще больше.
— Когда ты мне уже «выкать»-то перестанешь, дружище? Ладно это как-нибудь после обсудим. Береги себя и «деда», мужчина. Мы недолго. Прощаться не будем.
Он кивает и торопясь спрятать мокрый блеск в глазах, торопливо уходит.
Вот так вот…
Долгий сменил топор в руках на увесистую кувалду. Устрашающую топорюгу-алебарду своего производства приспособив за спиной. Видать так ему сподручнее. Возможно этот молот и проигрывал в скорости, но зато уж если зацепит — всё! Без вариантов! Даже тычок в область груди — этой, по моим ощущениям, почти пудовой дурой и всё!
Прощайте ребра. Навсегда! Каша! Это для посторонних глаз — Яныч обманчиво неспешен. Но мог внезапно без замаха провести своей гирей на палке, резкий прямой в область грудной клетки. Вот здоров старый! Таскать этакую гантелю и молодой спортсмен вспотел бы. А ему не особенно напряжно, если визуально. Отыгрывает роль могучего вождя и былинного витязя? Для поднятия настроения доверившегося ему народа? Может быть и так. Ему оставаться — ему и поступать как посчитает правильным.