Его родители действительно просили остаться, но он объяснял им, что он должен это сделать ради них. Даже возлюбленная Анна не смогла его остановить:
– Прошу тебя, останься. Мы всё равно погибнем. Побудь со мной. Умоляю. Неужели ты меня не жалеешь?
– Я должен там быть. Ради тебя.
– Мне будет всё равно. Ты нужен тут, а не на крепости.
Гарри взглянул в карие, наполненные слезами, глаза девушки, погладил её светлые волосы и тихо произнёс:
– Прости, но я так не могу. Мой долг – защитить тебя и держать бой до конца.
Ни слёзы, ни крики, ни падение на колени не смогли остановить этого пылкого упрямца. Он ушёл на стражу крепости. На все вопросы мужчин он отвечал, что семья сама отправила его сюда. Правда сейчас он хотел бы, чтобы рядом была Анна, тогда у него уверенность в своём решении значительно бы увеличилась, но нет – родственников и возлюбленных не пускали, особенно женщин, дабы добровольцы не ослабли духом и не ушли, ведь первый удар они примут на себя.
Прошла уже половина ночи. Тревожная тишина только пугала мужчин. Гарри смотрел в темноте на смутные очертания болот и леса: «А ведь там, за ними, есть тропа – размышлял юноша. – А дальше деревенька и те самые лавандовые поля.
Не забуду никогда как я с Анной отправился прошлым летом в деревню к моей тёте на помощь. Она была уже достаточно стара и немощна, а хозяйство всё равно требовало силы – без него она не могла жить. Все знали, что дни её сочтены. Так мы и помогали ей в её последние дни. Поразительно! В такое грустное время я был счастлив как никогда. Тогда, ещё весной, я признался Анне в своих чувствах, и это оказалось взаимным. Ещё тогда расстроился, что летом ухожу к тёте, и не увижу Анну, но она сама предложила моим родителям пойти в деревню вместе с ней, чтобы помогать тёте в умывании и переодевании. Женщина же. Моим родителям Анна сразу понравилась.
И вот, мы ухаживали за тётей и следили за её обширным хозяйством. Тётя вскоре умерла, и было решено до конца лета ещё там похозяйничать, а потом всё раздать или распродать на осенней ярмарке. Так с Анной мы остались одни. Была жара. Мы лежали на лавандовом поле и щекотали друг друга травинкой, водя её по лицу, рукам и шее. Анна пахла лавандой, потом и коровьим молоком. Мы ласкали друг друга, глядя в глаза, признались друг другу в любви и там, она стала моей единственной, а я её единственным. Мы принадлежали друг другу и поклялись оставаться вместе навсегда. Ну разве это не прекрасный момент! Нам казалось, что всё в мире так просто.
Но трудности начались уже осенью. Как только мы распродали всё на ярмарке, и у моей семьи появилось много денег, я решил жениться на Анне. Мои родители дали добро, её мать – тоже. Дело шло к этому, но зимой неожиданно умерла мать Анны. Свадьбу отложили. И вот, на рассвете придёт пустошь, а мы с Анной так и не женаты.
Скорее всего сейчас этой деревни нет, могила тёти осквернена, а лавандовые поля растоптаны копытами пустоши. Скоро Анна не будет принадлежать мне – она будет забавой для пустоши и родит будущих ублюдков, а я…а я погибну, в лучшем случае, сразу.
Нет, не будет так. Никто не заберёт Анну. Я убью десятки, сотни воинов ради неё. Я сделаю это ради неё. Глава пустоши увидит мою смелость, он проявит ко мне уважение и не станет убивать, или убьёт достойно, как полагается уважаемому человеку. И я попрошу его убить меня вместе с Анной. Это будет последнее желание достойного соперника. Мать и отца не тронут, они для них стары и не принесут ни пользы, ни вреда.
Вот почему я здесь – я хочу проявить себя перед главой пустоши. Ради Анны.»
…
Ночь
На другой конце улицы, в маленьком, слегка покосившемся доме, разыгрывалась очередная драма :
–Я пойду на стену.
– Но ты же девушка, зачем тебе это?! – взмолилась уставшая женщина, уставшая от этого разговора, который длился весь вечер. Ни упрёки, ни запреты не переубеждали упрямую девушку. – Ева, прошу тебя, одумайся!
– Нам всё равно не жить. Уж лучше я умру в сражении, нежели стану рабыней. Неужели ты хочешь этого для меня? – разозлилась девушка.
–Правильно дочь тебе говорит, пусть идёт! – стукнул кулаком по столу глава семейства. Мужчина высокий и худой, с острыми скулами и измождённым лицом, но держащий прямо спину. Человек, который держал в кулаке всё семейство, но безумно уставший и нуждающийся в помощнике, а судьба, как назло, подарила вместо желанных сыновей одну-единственную дочь, но зато какую! В бой идёт! Несмотря на злобу в голосе на свою жену, он прекрасно её понимал – терять единственное дитя никому не пожелаешь, но такова жизнь. Сейчас отец Евы безумно гордился решением девушки. Да, погибнет, но не поддастся пустоши – разве не мужественный поступок!