–И ты туда же! – схватилась за голову женщина. Она была на грани истерики – просто не хотела понимать всего происходящего. В голове стремительно мелькали тысячи вопросов, но вслух произнести ввиду эмоций она не могла – оставалось лишь кричать и смотреть тупым взглядом на мужа и свою упрямую дочь, которая внешне так схожа была со своим отцом – те же скулы, острые, как и её слова, недоверчивый, прищуренный взгляд. Надо ей было родиться мальчиком, а сейчас – горе ей и матери.
–Я не хочу быть рабыней. – очередной раз громко повторила Ева, от ярости снеся кувшин. Сосуд с громким треском разбился на несколько кусков, от чего мама испуганно охнула, и в доме воцарилась мертвая тишина. Начались тихие всхлипы.
– Мам, прости. – виновато и тихо продолжила Ева, спустившись на колени.
–Не надо, не надо, я сама. –размахалась руками женщина, пытаясь то ли вытереть подступившие предательские слёзы, то ли отгоняя нечто назойливое. –Я сама. А ты ступай.
– Прости, я должна идти. Не провожайте. – Ева обняла на прощение родителей, поцеловав их.
–Надеюсь, ты скоро встретишь свою кончину. – тихо проговорил мужчина.
–Надеюсь мы этого не застанем. – сказала женщина.
–Я вас люблю. – и Ева ушла, закрыв за собой дверь.
В доме опять воцарилась тишина, которая вскоре прервалась леденящим душу визгом. Родители Евы выбежали на улицу узнать, что произошло, и увидели ужасную сцену: в нескольких метрах от их дома лежала Ева с торчащим из её тела ножом, а над ней стоял местный мужчина – ближайший сосед с кровавыми руками, рядом на земле лежала плачущая жена соседа –Софья и причитала «Что ты наделал…что ты наделал…»
Родители подбежали к телу и склонились над ним. Женщина упала на колени и завизжала, сжимая рукой своё горло. Она упала на тело своей мёртвой дочери, пытаясь её согреть или обнять на прощание. Отец, трясясь от злобы, подошёл к соседу. За что? Почему? Он кидал эти вопросы ему в лицо, брызжа слюной и давясь собственной злобой, но в ответ лишь заметил отсутствующий взгляд и фразу «Её всё равно бы это застало утром». Отец Евы схватил его за грудки.
Софья так и лежала на земле: «Он сошёл с ума. Он предлагал умереть сейчас вместе, но я побоялась. Мы начали ссориться. Я говорила, что смерть – не выход. Ещё может всё образумится. Советовала идти на стену. Но он меня не слушал. Не слышал. Он вышел из дома забрать с собой как можно больше людей, чтобы, как он сказал, не страдали, и тут он встретил на пути выходящую из вашего дома Еву…»
После этого её слова, переходящие в вой, разобрать было невозможно, так как женщина захлёбывалась слезами. Отец отвлёкся на плачущую Софью и ослабил хватку, тем самым невольно дал соседу момент выскользнуть из его рук и схватить нож, чтобы исколоть мужчину, затем женщину и, наконец, себя.
Софья пыталась ещё защитить женщину, встав между ней и мужем, но получила удар ножом в ладонь насквозь:
– Ты не захотела этого, так будь подстилкой для пустоши. – толкнув в сторону визжащую от боли Софью, мужчина перерезал себе горло.
…
Ночь
– Пожалуйста, пустите меня к нему. – просила Анна молящим голосом, стоя перед двумя мужчина, перекрывающие путь на вверх крепости – лестницу.
– Сказано же тебе, нет. – устало и слегка раздражённо повторил мужчина покрупнее. – Правила для всех одни.
–Сдался нам этот малец. Он сам пришёл, значит посчитал, что обойдётся без тебя. Чего ты нас просишь? – не скрывая злобы спросил второй мужчина.
– У него есть я. Мы должны быть вместе эту последнюю ночь. Хотя бы чуть-чуть. – обливалась слезами Анна. – Прошу.
– Как будто только у него есть кто – то, кто его любит! – всплеснул руками первый мужчина. – У меня вот жена, двое сыновей и три внука! И знаешь, жена моя тоже приходила, но я сказал ей нет, и она прекрасно поняла, почему я здесь.
– Нас и так мало, ещё одного оболтуса заберёшь, как увидит тебя. Не нужны нам тут ваши сердечные драмы. Решали бы их до этого. – возмутился второй.
– Неправда! Вас много! Все женщины города плачут по вам, что вы ушли и не остались с ними. Как и мой Гарри. – Анна заревела. Она не просто плакала, а выла громко и протяжно, словно дикий зверь, понимая своё бессилие.
– Вы ещё дети. Слушай, смелость у него к рассвету поубавится, почуяв ближний приход, он и прибежит к тебе – вот тогда и побудете вместе. Уверен. – мягко, с ноткой раскаяния сказал первый мужчина. – Все сейчас хорохорятся, а как начнётся всё, кто знает, может даже я струшу и убегу к своей старушке-матери под юбку.