— Фаэлин...
— Моя очередь останавливать тебя. — Я слегка усмехаюсь. — Я не говорю это легкомысленно, и такого решения никогда не будет. Ты можешь считать мой оптимизм и надежду непоколебимыми — и я хочу, чтобы так оно и было, — но я также живу в реальном мире. Есть вещи, которые я не знаю, смогу ли пережить. — Вещи, с которыми я могу столкнуться слишком скоро.
— Ты действительно думаешь, что мы выберемся из этого? — Она снова смотрит на огонь, как будто ответ кроется где-то в пламени.
— Я попытаюсь.
— Как?
— Пока не знаю, — признаюсь я. — Но я умею то, что не умеет никто из них: разговаривать с духами. А заключать союз будет великий дух волка. Может быть, я смогу торговаться с ним?
Аврора фыркнула.
— Он скотина. Такой же бессердечный и злобный, как и все короли, которые правят от его имени.
— Странно видеть, как ты плохо отзываешься о духе.
— Я делаю это редко. Но Ульфрик — редкий случай, заслуживающий этого.
— Мог ли он помочь тебе?
Она вздохнула, плечи слегка опустились.
— Наверное, нет... но я все равно обижаюсь на него за то, что он не попытался. Он держит магию лыкинов в своих руках. Это он придает им волчью форму. Конечно, он мог бы сделать что-то, чтобы принудить их.
Эти слова придают моим мыслям о духе новую ясность. Мне придется быть либо такой же злобной, как этот волк, либо более хитрой. Но я не могу взывать к доброте.
— Может, Эвандер что-нибудь знает? — спрашиваю я.
— Не знаю, мы никогда не говорили об этом. Честно говоря, я вообще мало с ним общалась до того, как он мне помог. Но он появился в ту ночь первой темной луны после Кровавой Луны с кольцом и велел мне идти... Я даже не подозревала, что он заметил мои страдания. — Ее голос стал мягким и печальным. — Ясно, что вы оба созданы из одной и той же сущности. Вы оба добры до глубины души.
Я улыбаюсь и киваю. При упоминании Эвандера у меня в груди сжимается сердце. Я медленно вдыхаю, пытаясь хоть немного ослабить давление. Это почти не помогает.
— Иди к нему, — говорит Аврора.
Я моргаю, возвращаясь к реальности.
— Но...
— Конри явно все равно. — Она указывает на проем. — Если бы ему было не все равно, он бы не оставил нас без рыцарей.
— Я подумала о том же — может, он почти осмелился снова оставить нас?
— Чтобы дать ему повод, — с горечью добавляет Аврора.
— А то, что мы идем к Эвандеру, не будет оправданием?
— А разве это важно? — Она пожимает плечами. — Как далеко мы можем зайти? Насколько тебя волнует, какой будет цена?
Пока Эвандер дышит, мне не все равно. И это единственная мысль, которая удерживает меня от побега. Я не хочу быть причиной того, что Конри решит, что его не стоит оставлять в живых.
Но... если мы все стоим на краю смертельной пропасти, разве это имеет значение? Что значит еще один риск? И это будет стоить того, чтобы увидеть его снова, в последний раз перед тем, как Конри возьмет меня за руку...
— Ты правда не против?
— Я же сказала. — Она слегка усмехается. — Если Конри вернется — а я сомневаюсь, что он вернется, — но если вернется, я найду какое-нибудь оправдание. Или нет.
— Не беспокойся. Ты права, какая теперь разница? — Я встаю и выхожу из комнаты, оставляя Аврору наедине с огнем и своими мыслями.
В проходе я останавливаюсь и начинаю идти налево. Справа — роща; других ответвлений по пути туда нет. Я иду медленным шагом, прислушиваясь и присматриваясь. Это не совсем кража, поскольку я не чувствую необходимости оставаться идеально скрытой. Но я также не хочу, чтобы меня не заметили и застали врасплох.
По крайней мере, Бардульф мертв, если бы он все еще был рядом, это был бы кошмар.
Еще дальше по проходу, но не совсем в большом зале, я подхожу к перекрестку. Два других туннеля тянутся в противоположных направлениях. В одном из них горит бледный свет — солнечный свет. Другой туннель тускло освещен каким-то пламенем, которого я не вижу, судя по оранжевому отблеску.
В этом направлении я и иду. Конри не оставил бы Эвандера нигде, где есть солнечный свет или свежий воздух. По мере того как туннель спускается вниз, я все больше убеждаюсь в правильности своего решения, пока на пути не возникает развилка.
Направо или налево? Я ерзаю, раздумывая. Налево. Я никогда не был так уверен, как в том, что налево — это правильный путь. Я настолько уверен, что вынужден приостановиться и проверить инстинкт.
И тогда я понимаю, что кручу нить, которую Эвандер завязал вокруг моего безымянного пальца левой руки. Я тереблю уже знакомые волокна. За столь короткое время она стала частью меня, что я почти не замечаю ее присутствия. Интересно, оно просто теплое от моего прикосновения или это какая-то магия?
Я подношу руку к лицу и шепчу в тыльную сторону пальца, проводя губами по нитям:
— Отведи меня к нему.
С тех пор я иду без раздумий. Я чувствую притяжение силы, которую не я создал, но которая сильнее всех, кого я когда-либо знал. Тяга, одновременно неоспоримая и грозная, но нежная и желанная. Известная. Знакомая.
Завернув за последний угол, я попадаю в небольшую, грубо сколоченную комнату. Здесь нет охранников. Только Эвандер. Одна рука прикована к одной стене, другая — к противоположной. Ему не дали достаточно свободы, чтобы даже сесть, и он скорчился от напряжения цепей. Кандалы на его ногах остались, они также прикованы к стене позади него.
— Эвандер.
— Фаэлин, — почти в унисон произносит он.
Наши имена звучат с облегчением. Горе и радость, заключенные на языке друг друга. Хрупкие нити, скреплявшие мое самообладание, рвутся. Я бросаюсь к нему. Мои руки лежат на его лице, прижимая его к своему. Его кожа изуродована порезами и синяками. Кровь хлопьями падает на землю, как осенние листья.
— Что они с тобой сделали? — шепчу я и прижимаюсь лбом к его лбу.
— Со мной было и похуже.
— Мне от этого не легче. — Я выдыхаю немного горький и недоверчивый смех. Как он может успокаивать меня в такой момент? Когда он сам истекает кровью и прикован к стене?
Я отпускаю его и иду за цепями. Кандалы заперты наглухо. Забраться в них будет проблематично. Может, пойти и поискать ключ? Но, зная Конри, он сейчас постоянно держит его при себе. Может быть, с помощью Брундил я смогу сорвать кандалы со стены? Если у нее хватит сил прийти... в чем я сомневаюсь, после всего, о чем я просила. Может, Фолост призовет своего огненного спутника, и мы сможем растопить их? Если я еще смогу призвать Фолоста... Конри не дал мне возможности забрать его кирпич. Но если есть хоть один дух, которого я могу призвать одним лишь инстинктом...