— Что, нагулялась? Домой пора? — притормаживая рядом с бедолагой, поинтересовался дядя Сема.
— Да, засиделась что-то. А вы не знаете, когда следующий автобус? — все еще нервно оглядываясь на дачу одногруппника, спросила Малиновская.
— Отчего ж не знать, знаю, — глянул на часы дядя Сёма, — через сорок минут будет. Может подвезти, раз спешишь?
— Да, да, подвезите, я заплачу, — обрадовано закивала девчонка, — Мне только до города, там я на автобусе…
— Садись уже, — добродушно усмехнулся мужчина, — заплатит она…
«Не хотела ехать, и не надо было, — ругала себя Женечка, сидя в машине и перебирая события в голове, — Праздника захотелось идиотке! Отпраздновала, блин! Что я не так сделала? Чем могла спровоцировать? Хорошо, что не изнасиловал, вовремя я смоталась. А то еще и в криминальной хронике засветилась бы. Тогда отец меня точно прибил бы». На душе становилось все гаже и гаже. Размышления давно уже перешли в категорию «самоедство», но отвлечься было не на что. Музыки в машине не было, водитель попался неразговорчивый, чему, впрочем, девушка была рада — уж очень не хотелось рассказывать о том, что случилось на даче. А на улице было уже темно так, что силуэты домов и деревьев едва угадывались. Только две желтые полосы ближнего света от автомобильных фар освещали асфальт, гипнотизировали, как два змеиных глаза, навевали тоску и рождали гадкие предчувствия.
Уже дома, после расслабляющих ванны и чая, лежа в постели, когда сон уже почти пленил перевозбужденный мозг, голову посетила первая позитивная мысль: «Хорошо, что никто из ребят ничего не видел, а Ивановы болтать не станут, даже если Андрон им расскажет. Да и вряд ли он в таком состоянии меня запомнил».
Глава 2
Этой ночью Евгения почти не спала, как всегда перед сессией нервишки пошаливали. Она знала, что уже вечером её отпустит, но сейчас, перед первым зачетом, девушку не по-детски потряхивало. Она направилась на кухню, в надежде на бодрящую чашку чая.
— Доброе утро, доченька! — традиционное утреннее приветствие Риммы Власовны прозвучало как-то не совсем обычно. Такие слащавые нотки в голосе торкнули и без того расшалившиеся нервишки.
— Привет, мама, — Енька поцеловала Римму в щеку и направилась за чайником.
— Доча, сегодня не задерживайся, вечером у нас будут гости.
— И что, крайне необходимо мое присутствие? — удивленно вскинула брови девушка.
— Да! — повисла пауза.
Женечка ждала подробностей, мама интриговала. «Маска загадочности», по мнению родительницы, должна была придать торжественности моменту.
— Как-то уж слишком загадочно, не находишь, мамочка? — фокус не удался, по правде сказать, Римма была никудышней актрисой и такой же интриганкой.
— Хотели с отцом сюрприз тебе сделать, а ты не даешь, — капризным голосом сказала Римма Власовна.
— И не дам. Ты знаешь, что я не люблю сюрпризы, особенно, если они без повода. Рассказывай.
— Хорошо… — пауза, выразительный театральный взгляд на дочь. По всей видимости, мать посчитала, что ребенок все-таки должен проникнуться торжественностью момента.-
— Не томи, — Еня не оценила и только сильнеё занервничала.
— Сегодня мы ждем в гости твоего жениха! — с интонациями ведущего церемонии Оскар, провозгласила мама-Римма.
— У меня нет жениха, и ты об этом знаешь, — все еще пыталась сопротивляться ужасным новостям Жека, — Ма, хватит прикалываться, серьезно скажи, кого вы пригласили?
— Я тоже серьёзно, — обиделась Римма Власовна, — Если тебя до девятнадцати лет не заинтересовали парни, это не значит, что они к тебе так же равнодушны. Уж не знаю, где и как, но ты сумела произвести впечатление на сына одного из партнеров отца. Вот они и решили поближе вас познакомиться…
У Еньки случился нецензурный шок. Года три назад в их семье довольно долго витала идея «отдать ребенка в надежные руки». Тогда она очень перенервничала, даже несколько раз ссорилась с отцом, уж очень не хотелось, как в старинных любовных романах, становиться заложницей деловых отношений. Постепенно разговоры стихли, и Еня решила, что смогла донести до родителей, что выйдет замуж только за любимого. Сегодняшние события говорили, что тогда просто не нашлась подходящая кандидатура.
— … он замечательный мальчик, положительный во всех отношениях! — продолжала восторженно щебетать Римма Власовна, — К тому же, он очень симпатичный. Старше тебя всего на шесть лет, а уже вице-президент семейной компании. Если после вашей свадьбы удастся объединиться в холдинг, то это положительно отразится на нашей компании! Представляешь, какие перспективы открываются?
— Значит бизнес. Сделка… Ага, представляю, понимаю… Мама, а ты отца любишь? — перебила Женечка Римму.
— Люблю, конечно! Но при чем здесь?.. Опять ты пытаешься разговор на другую тему перевести! Доча…
— Я не перевожу! Я тоже любить хочу, и чтобы меня любили хочу! Мама, я мужчину любить хочу, а не счет в банке. Ну, неужели вам с отцом мало того, что у вас уже есть? Да этих денег хватит еще на три поколения Малиновских, даже если они работать не будут!
— Дурочка, — как маленькую пожурила Римма, — Да о таком парне все девчонки мечтают. Ты хоть представляешь, сколько их бегает за молодым, красивым и успешным мужчиной? А он выбрал тебя. Те-бя! Ты ему очень понравилась. Даже не сомневайся. Ну, сама подумай, ты же не единственная половозрелая девушка в нашем кругу, а сватается он к тебе! Я уверена, он уже тебя любит. И ты его полюбишь, вы будете счастливы. А все остальное — это приятный бонус к счастливому браку! — монолог грозил затянуться.
— И как имя этого влюбленного счастливца? — прервала восторженный спич родительницы Енька.
— Андрон! Андрон Лутак. Правда, звучное имя? Как скала! Говорят, у него и характер такой же, мощный и несгибаемый. Идеальный защитник для семьи, — снова подсела на свою волну Римма Власовна.
Что такое сессия, по сравнению с надвигающейся катастрофой? Леденящий ужас лавиной окатил Евгению. Ровно две недели прошло с незабываемого «знакомства». Женечка уже успела поверить, что неприятности миновали и, даже, стала забывать о случившемся. И вот вечером она будет представлена будущему супругу, которым, по закону подлости, оказался Андрон. Слабая надежда на то, что Дрон её не вспомнит, была, и девушка цеплялась за неё из последних сил. Она, как могла, себя успокаивала: «Но ведь ничего не произошло, я вовремя уехала. Совесть моя чиста, как и репутация. Да и дворецкий подтвердит, что я вечером уже была дома. А потом, даже если Дрон вспомнит меня, вряд ли он станет рассказывать, что пытался меня изнасиловать. Это же была попытка изнасилования. Однозначно».
Но тревога и смутные предчувствия, почему-то, не покидали Женечку. Одни и те же мысли крутились в голове, как карусель. Она пыталась и не мог понять причины той агрессии, и даже ненависти, которую выплеснул на неё Андрон на даче Артемьевых. Енька боялась Лутака, пыталась успокоиться и разобраться в ситуации, но только накручивала себя. Весь день она был рассеяна и невнимательна, чуть не попала под машину, когда возвращалась из университета. Но даже это не смогло её отвлечь от предстоящего ужина. Весь день она молила высшие силы, чтобы Лутак её не вспомнил.
Андрон вспомнил…
Евгения стояла у окна гостиной и блуждала невидящим взглядом вдоль улицы. Её тонкие пальцы слегка подрагивали, выдавая напряжение, с которым не получалось справиться весь день, а сейчас оно было готово выплеснуться истерикой. За спиной раздался голос отца:
— Добрый вечер, Герман Архипович, Андрон Германович, Лилия Валерьяновна, — слишком уж радушно, явно переигрывая, вещал отец Женечки, пожимая руки гостям.
— Можно просто Андрон, — улыбнулся Лутак-младший.
— Андрон. Знакомьтесь, моя супруга Римма Власовна и дочь Евгения, — торжественно провозгласил Борис Васильевич.
Римма широко улыбалась, что-то говорила и пожимала будущим родственникам руки. Женечка же смогла только нервно кивнуть. Руку для пожатия она протянуть боялась — она дрожала. Отец глянул на бледную дочь, неодобрительно хмыкнул, но гостям «заговорщически» сообщил: