— Дед?
— Да, твой дед, — подтвердил Борис и попытался улыбнуться.
Тогда Ванька чмокнул нового деда в нос, по-свойски расположился у него на коленях и принялся таскать из дедовой тарелки помидорки черри. Деда отпустило. Он расслабился и замлел от удовольствия.
В Еве впервые проснулась ревность. Она так и не смогла оценить сюрприз матери, вся ценность информации до нее еще не дошла. Напряжение и зацикленность на проблеме сыграли дурную шутку с девушкой. Роль, которую она сама себе придумала, играя идеальную женщину, не позволяла ей проявить сильные эмоции, приходилось себя постоянно контролировать, поэтому мозг реагировал на информацию с отставанием. И сейчас, глядя, как Борис возится с её сыном, девушка держалась из последних сил, давя эмоции и превращаясь в робота. Первым заметил изменение настроения Евы Дрон. Он уже почти придумал причину, чтобы увести Еву от гостей, но та сбежала чуть раньше. Мужчина выскользнул за ней следом и, не давая девушке войти на кухню, подхватил её на руки и понес в спальню.
— Пусти, поставь где взял, — запаниковала Ева, она все еще не доверяла Дрону.
Умом-то девушка понимала, что он не настолько глуп, чтобы еще раз повторить ошибку — больше ему это с рук не сойдет. А вот злобный червячок сомнений и страха, который поселился где-то на задворках сознания, верещал как ненормальный “Атас! Alarm! Achtung”. И заткнуть его пока не получалось.
— Ты что творишь? Ты же как зомби! Ходишь, улыбаешься, а в глазах пустота! К тебе даже Ванька подойти боится! — зашептал на ухо Еве Андрон.
— Все хорошо, Андрон. Я сейчас умоюсь и возьму себя в руки. Извини, — попыталась взять себя в руки и продолжить играть эту дурацкую роль Ева. Она совсем растерялась и перестала понимать, что же нужно сделать, чтобы ситуация опять стала подконтрольной. Одновременно заглушить охватывающую её панику и выработать правильную линию поведения никак не получалось. Да что там, не получалось ничего даже по очереди. И от этого становилось еще хуже. Столько потенциальной угрозы в одном месте сконцентрировалось, просто оторопь берет.
— Ева, хватит! Сними с себя эту маску, — Дрон уже поставил девушку у стены в её спальне и тряс, как грушу.
Из-за своего состояния и тихого шепота Дрона Ева так и не смогла разобрать интонации. Что это было — угроза или забота, но желание сбежать усилилось. Ева дернулась, стараясь вырваться из захвата, и ударился локтем о стену. Сначала звездочки в глазах, а потом слезы…
— Ну, наконец-то, живые эмоции, — прошептал Андрон и попытался прижать её к груди, приобнять за плечи.
Боль в локте оказалась сильнее мысли о побеге, да и простое детское желание, чтобы кто-нибудь пожалел, не дало оттолкнуть мужчину.
— Да что ты пристал? — уже по-настоящему ревела девушка, — Я и так из последних сил держусь. Знаешь, как я устала притворяться? Быть идеальной. Не живу, а хожу по минному полю. Боюсь, что из-за малейшей оплошности сына потерять. Я устала, а тут еще отец приехал… Вот что тебе еще надо? Что им всем от меня надо? Что не так?
— Тише, тише… Все так… Просто не надо притворяться, будь собой, со всеми твоими заморочками. И бояться ничего не надо, теперь все будет хорошо, — Дрон, успокаивая, поцеловал в макушку Еву. Потом, не чувствуя сопротивления, нежно стал целовать мокрые от слез глаза. Губы девушки дернулись толи в улыбке, толи в ухмылке, по зареванному лицу определить было трудно, Дрон же решил, что девушка улыбнулся, — Вот, что нужно… Я хочу, чтобы ты была живой, настоящей. А идеальных людей не бывает. Это все знают, поэтому просто будь собой.
Ева опешила от такого откровения. Дрон же, пользуясь моментом, поцелуями-бабочками собирал слезы с лица ошарашенной Евы. Девушка с удивлением поняла, что это не просто приятно, это сводит с ума. Из гостиной послышался смех и она вспомнила, что там гости:
— Дрон, остановись, — тихо, но твердо попросила девушка.
— Мы недолго, — не внятно пробурчал мужчина, его рот был занят более приятными вещами, и отвлекаться на разговоры не было никакого желания.
— Андрон, — в голосе Евы появился страх. Природа брала свое, и уже через минуту самоконтроль мог отключиться у обоих, — Гости заждались.
Мужчина плохо фокусировал взгляд, но постарался взять себя в руки:
— Да, ты права. Надо умыться и идти.
Остаток вечера Ева пребывала, как в тумне, но не том, ужасном, который вел к сумасшествию. После того странного разговора с Андроном ей стало легче, и до нее наконец-то дошло, что угроза со стороны отца миновала.
Послесловие
Андрон прилетал каждые выходные. Он проводил много времени с сыном, как будто наверстывая упущенное. С Евой же их отношения скорее напоминали дружеские. Дрон не сдавался, приучал девушку к своему присутствию в ее жизни. Не давил, но и не скрывал свои планы.
Мужчина в очередной раз собирался к сыну и Еве, в этот раз уезжал из дома родителей:
— Ма, у тебя снова появились секреты от меня? — Дрон помахивал файлом и счастливо улыбался.
— Где ты это взял? — расстроено спросила Лиля.
— Там, где ты его оставила, на столе у отца. Ева в курсе? Кто составлял? Её адвокат? Когда ты собиралась мне об этом сказать? — вопросы сыпались, как горох из худого мешка.
— Это несостоявшийся проект.
— В смысле? Можешь рассказать подробно, я устал догадываться.
— Это была идея Евы, еще тогда, когда Борис грозился отобрать Ваню. Но потом ситуация изменилась и она передумала, прости сынок, — Я хотела, как лучше. Это решение она приняла почти сразу после комиссии из опеки. Ева была на взводе. Сам понимаешь, такие решения самые неудачные. И я просто дала ей время подумать.
Отчаяние в глазах сына было таким, как в детстве. Громадным, всепоглощающим. Казалось, что у мужчины рухнул мир перед глазами.
— Сынок…
— Зачем, мама? Мы бы уже были женаты, я вымолил бы прощение потом. Она бы поняла, что я не зверь.
— Сынок, она бы тебя еще больше ненавидела, поверь. Просто поверь. Ты докажешь. Если любишь, то докажешь обязательно. А это было не ваше время и, снова, плохие обстоятельства.
— Наверное, ты права.
Дрон, молча, ушел в кабинет. Права, как всегда права. И от этого еще горше. Он стоял в центре комнаты и невидящим взглядом смотрел на контракт, соображая, что за бумага у него в руках. Потом подошел к столу, достал документ из файла и поставил на нем свою размашистую подпись, затем положил его в стопку документов, которые собирался взять с собой. Читать не стал. Он согласен на любые ее условия.
Дверь в квартиру Дрон открыл своим ключом, Ева сама настояла, чтобы он был у мужчины. Свет горел только на кухне, оттуда, не смотря на поздний вечер, доносились голоса.
— Я выйду замуж только за любимого человека. Мам, с того разговора ничего не изменилось. Я хочу прожить свою жизнь в любви.
— А как же Ванечка?
— Ванечку я люблю, и полюбит мой супруг. Да и отца у ребенка никто не забирает. Я же не запрещаю им видеться.
— Еня, может быть, ты хотя бы позволишь Андрону усыновить мальчика? — Римма по-прежнему мечтала увидеть зятем Андрона и не пыталась это скрыть. Правда, теперь ей хватало ума не давить на дочь.
— Я боюсь. Мам, пожалуйста, не давите на меня. Я до сих пор живу в стрессе. Страх потерять сына никуда не делся. Да, я понимаю, что если вы захотите, то вам ничто не помешает…
— Тихо, тихо, — грустно рассмеялась Римма, — Мы обещали тебе, что все будет только с твоего согласия, так и будет. Больше даже не думай сомневаться.
— Спасибо, — Ева с благодарностью посмотрела на мать, — И прости меня за то, что не оправдала твоих надежд. Каждый человек заслуживает любви, я тоже…
— Он тебя любит, Женечка…
— А я еще не полюбила никого…
«Полюбишь, обязательно полюбишь», — подумал, стоявший за дверью Андрон.
Через два дня, когда мужчина собирался снова домой, в спальне любимой женщины, на кровати он оставил файл с подписанным договором и красную бархатную коробочку.