Она горела своей идеей, и этот азарт мне был знаком.
— Я знаю, сложно стать знаменитым фотографом в чужой стране, тут и своих профи хватает, а я даже на это звание не тяну. Но это то, что мне так нравится. Это такое счастье, помогать людям увидеть себя красивыми, счастливыми, помочь раскрыться в кадре, запечатлеть их счастливое событие на долгие годы!
Я отлично ее понимал, потому что чувствовал нечто похожее, когда выходил на сцену, или когда на улице мне говорили, что я делаю их счастливее, помог помириться с парнем, понять что-то в жизни, поверить в свою мечту.
Две недели благодаря нашему продуктивному общению пролетели гораздо быстрее, чем я ожидал. И мне было даже жаль, что совместное времяпровождение вновь придется урезать. После премии в Лондоне я должен был лететь в Лос-Анджелес на двухдневные съемки клипа, а уже на следующий день начинался тур по Америке.
— Поверь мне, без работы ты не останешься, — усмехнулся я. — Пока ты знакома со мной. Может, нам замутить что-нибудь совместное, м?
Энн задумалась, держа на весу высокий бокал с розовой жидкостью — какой-то безумно приторный безалкогольный коктейль. Я пробовал.
— Я бы не отказалась. А тебе не нужно согласовывать это с менеджером?
— Этот вопрос я решу. Слушай, можно даже устроить так, чтобы ты провела фотосессию для альбома. Только нужно придумать что-то супер-оригинальное.
— Например, под водой?
— Вроде того.
— И чтобы вода была холодной. Чтобы в кадре были видны мурашки.
Я взглянул на нее с нескрываемым удивлением, готовый рассмеяться в любой момент.
— А ты жестокая.
— Ради творчества ведь нужно идти на жертвы, правда? И чем больше жертвы, тем круче. Будешь потом рассказывать в интервью про свою самую жесткую съемку.
— Если смогу и не слягу с ангиной на пару месяцев. Но, вообще-то, я серьезно. Даже устроим тебе пробы.
— Что? Мне? Пробы?
— Ну, мы же должны проверить вашу профпригодность, мисс Княгинина. Слушай, ты не думала взять псевдоним? Это очень сложно для британцев.
— Например?
— М-м-м… Свон[1].
— Что?
— Не нравится?
— Я просто хочу понять, где здесь логика. Почему именно Свон?
— Первое, что пришло в голову, — пожал я плечами.
— Может, лучше Поттер?
— Если ты хочешь… Энн Поттер, — тут же повторил я, пробуя это сочетание на слух, и не сдержал смех. — Как-то комично. Лучше не надо.
С псевдонимом мы так ничего и не решили. Но свое слово я сдержал и в день проведения премии вручил ей пригласительный как журналисту.
— Извини, только это и удалось раздобыть. Сделаешь пару снимков, я отошлю их менеджеру, и мы решим по поводу обложки. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы тебя утвердили.
— А как же честность и неподкупность?
— Я не собираюсь никого подкупать. Просто у меня есть веское право голоса, — засмеялся в ответ.
— А-а-а… Ну тогда это в корне меняет дело.
С раннего утра я примчался на концертную площадку, соскучившись за эти дни по настоящему драйву сцены и крикам зрителей. Успел осмотреть площадку, настроить гитару, немного порепетировать и проверить звук вместе с музыкантами и звукорежиссером. Позже стали подтягиваться и остальные артисты, поэтому мы спокойно отдыхали в гримерке, сделав все необходимые приготовления к своему выступлению.
Торжественная часть начиналась в семь часов вечера, так что я успел еще съездить на два интервью, а после, оставив гитару в гримерке, отправился на грим — здесь все было расписано строго по времени. Потом позвонил Энн, убедился, что она добралась и заняла свое место на трибунах для прессы.
До начала мероприятия оставалось всего двадцать минут. Мое выступление было третьим, и я уже чувствовал этот трепет внутри. На сборных концертах трудно уделять должное внимание качеству звука — под каждого артиста не подстроишься на сто процентов. А всё равно хотелось, чтобы выступление прошло так, как надо.
Я зашел в гримерку, закрыв за собой дверь и, как обычно, собираясь провести десять минут в тишине, чтобы настроиться и немного распеться.
И тут мне бросилась в глаза эта картина…
Моя гитара стояла расчехленной, с перерезанными струнами — словно искалеченная душа. Злоумышленник даже не потрудился стереть следы преступления. Мой искореженный инструмент сразу бросался в глаза, стоило переступить порог.
Я никогда прежде не сталкивался с таким цинизмом. Я слышал про жестокость шоу-бизнеса, и до меня доходили слухи, что некоторым девушкам-звездам, чаще моделям, портили платья, подсыпали в косметику всякую гадость. Но в том, чтобы испортить дорогостоящий инструмент, была особая бессердечность. И дело здесь даже не в цене. Для музыканта гитара становится чем-то вроде правой руки. Конечно, можно подобрать и заменить струны, ее хотя бы не разбили — и на том спасибо, — но как теперь выступать? И тур через три дня…