Я не знал, как относиться к такому вниманию. С одной стороны, я чувствовал себя должником. С другой, по-прежнему не испытывал тяги к общению с ним. Созванивался с ним пару раз в месяц, воспринимая это как должное. Даже проучился год на юриста, пока не понял, что это не мое, и помыкать своей жизнью не дам никому. Пусть заберет свой дом и гитару и катится, если захочет.
Мама, как ни странно, избрала иную тактику. Она просила быть мягче с отцом. Дать ему шанс исправиться. Я не хотел даже думать об этом.
Просто терпел его в своей жизни. Смирился. Пытался простить, но не мог.
В дом я переехал через полгода. Сперва он казался мне просто огромным — два этажа, много пустого места, — чужим и холодным. Но мама помогла навести порядок, превратив жилище в уютный мирок. Единственным местом, которым занимался я сам, стала комната. Пусть и получилось мрачновато, зато именно так, как я хотел: кровать, шкаф, ноут, гитара и стол — ничего лишнего, всё под рукой.
Еще одна комната ушла под студию. С профессиональным оборудованием снова помог отец, хоть и презирал то, что я делаю. Но, стоит отдать ему должное, после сделанного для меня и моей мечты я не мог его ненавидеть. Он всячески старался искупить свою вину. Как мог. И я оценил это.
А потом возник Пол.
Вернее, не так. Сперва возник кастинг.
Вообще-то, периодически я посещал разные прослушивания и даже пробовался на маленькую роль в кино, но ни одна из попыток не увенчалась успехом. Везде говорили: «Тебе надо совершенствоваться. Ты не попадаешь в ноты». И я совершенствовался: брал уроки вокала, отдавая за них почти всю зарплату официанта. Но результата не было. Может быть, я и стал лучше петь, но на кастингах мне по-прежнему говорили твердое «нет». Это был замкнутый круг. И каждый раз я разочаровывался в себе всё сильнее. Иногда я не выдерживал, возвращался домой и плакал. Мне казалось, что ничего не получится. Люди не хотят меня слушать.
И тогда я решил это бросить.
Подумал, что стану адвокатом, как хочет отец. Поступлю туда снова.
И в этот самый момент объявили кастинг на новый «Х-фактор». Я подумал, что это мой последний шанс. Если не пройду — значит, я сделал правильный выбор, решив оставить музыку.
И я прошел.
После первого отборочного тура ко мне подошел Пол — он был кем-то из администраторов шоу, тогда еще мелкой пешкой. И предложил мне снять свою кандидатуру, взамен предложив сотрудничество. Он говорил:
— Что ты получишь от участия в этом шоу? Временную славу? А если не выйдешь в финал? О тебе забудут через неделю, ты будешь отработанный материал. Если победишь — станешь участником очередной группы. Будешь петь то, что скажут. Но шансы, сам понимаешь, как и у всех. Это рулетка: повезет — не повезет. Я же предлагаю тебе карьеру сольного исполнителя. Ступень за ступенью, но я смогу вывести тебя на международный уровень. Подумай об этом.
Предложение было, честно сказать, сомнительное, и я однозначно склонялся к отказу, хотя и знал, что вступать в конфликт сразу же слишком опасно.
Поделился с мамой — мы всегда были довольно близки, и я знал, что могу на нее рассчитывать. Она вызвалась лично побеседовать с Полом и после этого разговора вышла абсолютно убежденная в том, что нам нужно сотрудничать. Уж не знаю, чем он ее подкупил. Особых аргументов ни у меня, ни у нее в пользу этого сотрудничества не было. Скорее, мы положились на интуицию.
Пол имел кое-какой опыт в сфере шоу-бизнеса, но это не был опыт продюсирования. Я много лет пел под гитару, выкладывал свои видео в интернет и пел в клубах по вечерам, но меня по-прежнему никто не знал. Это был абсолютный риск для обеих сторон. Но Пол почему-то выбрал меня. И я согласился на его предложение.
Мое выступление сняли с эфира и сделали вид, будто ничего не было. Мы подписали контракт о сотрудничестве. Пол выдумал историю про встречу в клубе, и всё завертелось.
В первое время после подписания контракта в моей жизни мало что изменилось. Я всё также выступал по клубам, иногда — на разогреве у таких же как я малоизвестных исполнителей. Денег почти не получал — нужно было записывать первый альбом, запускать первый сингл, снимать первый клип… Всё это требовало существенных вложений и дорогостоящей рекламы.
Помню, как впервые попал в студию звукозаписи. Пульт звукорежиссера казался мне непонятным столом с кучей ненужных кнопочек. Конденсаторный микрофон отпугивал. Я понятия не имел, для чего нужен предусилитель. В общем, это был шок.
Я не смог записаться нормально ни с первого, ни с четвертого раза. Мы просидели там до полуночи, пока не кончилось арендованное время и силы. На следующий день я не мог говорить. Зато с каким упоением слушал свой первый сингл!