Со студией у меня вообще сложились особые отношения. Впоследствии Пол даже арендовал нам комнату отдыха в этом здании на длительный срок — там мы собирались, чтоб обсудить дальнейшие планы, я мог поспать пару часов и восстановить свои силы. Тяжелое было время, но продуктивное. Это было начало. Никто не знал, к чему приведет этот путь. Никто и предположить не мог.
Поначалу я нервничал каждый раз, когда заходил в студию. Было так непривычно оказаться в огромном офисе среди удивительно разных, но очень талантливых людей со всего света! Невероятно: им нравилось то же, что и мне!
Я жадно впитывал новые впечатления, учился видеть мир шире.
Полгода мы готовили материал. Первую песню, первый клип. Параллельно велись переговоры с журналистами и радиостанциями — никто не хотел связываться с неизвестным мальчиком. Всё это Пол взял на себя. Он был не только менеджером, но и пиарщиком, продюсером, тур-агентом, администратором, телохранителем.
Я же весь день сидел в студии, писал песни, по вечерам продолжал выступать в клубах, которые теперь уже лично отбирал для меня Пол. А еще расклеивал листовки с рекламой первого концерта в маленьком зальчике.
Площадка была размером со спальню. Скромненько. Но я подумал: «Сделаю всё, чтобы те, кто пришел сюда, к концу вечера были счастливы». И у меня получилось. Мне хлопали стоя, и это был настоящий успех.
Пол пригласил на концерт какого-то корреспондента, который обещал за умеренную плату сколотить неплохую хвалебную речь в мою честь и выпустить в большой журнальный мир. Не скажу, что после этого вечера я проснулся знаменитым, но сдвиг наметился.
Следующее выступление состоялось через полмесяца. Это был уже гораздо больший клуб, где выступали ди-джеи и многие начинающие исполнители. Там было гораздо больше людей — как раз той аудитории, на которую, как предполагал Пол, была нацелена моя музыка.
Я так переволновался, что выступил просто чудовищно. Профальшивил целый куплет и припев первой песни, потому что не знал, как работать с напольными мониторами и внутриканальными наушниками. Это было кошмарно! Боюсь представить, что подумали зрители. Наверно, ни один из них с той поры меня больше не слушал.
Потом был еще ряд выступлений, с которыми я справился несколько лучше. Репетировал день за днем, забросив работу официанта. Только об этом и думал. Я должен был стать профессиональным певцом. Уметь работать в любых условиях. Отлично владеть своим голосом. Оттачиванием этих вещей я и занимался.
А потом нам вдруг позвонили из одного уважаемого в Лондоне журнала о жизни звезд и предложили интервью. Это событие мы отмечали до утра. Пол был уверен: теперь дело сдвинется.
И ведь правда, сдвинулось. Не само по себе, конечно.
Мы соглашались на все интервью, ходили на все радиостанции, куда приглашали. Я появлялся на телевидении так часто, как получалось. Я во всём слушал Пола, потому что он тот, кто поверил в меня. И я знал, что он приведет меня к успеху.
В первый же день после выхода того первого интервью у входа в студию стояли две девушки. Я прошёл мимо них, не придавая значения, даже не подозревая, что они могут ждать меня. А они мне крикнули вслед:
— Ларри, можно с тобой сфотографироваться?
Я был поражен. Они знают мое имя? Хотя сфотографироваться? Серьезно?
— Конечно, не вопрос.
Это было так странно!
Я спросил, откуда они. Оказалось, из Дартфорда. Они приехали на один день и простояли тут два часа, просто чтобы увидеть меня. Это стало для меня новым шоком.
Мы пообщались минут пятнадцать, а потом разошлись. И я весь день чувствовал себя окрыленным.
C этой поры жизнь завертелась, как бешеная карусель.
А потом в моей жизни возникла Энн — именно так она и представилась.
Верите ли вы в теорию половинок и любовь, способную преодолеть любые трудности?
Я не думал об этом. Не думал ни о чем, кроме музыки.
А теперь могу сказать точно: я верю. Потому что то, что случилось с нами, не оставляет мне выбора.
Глава 3
Дверь за менеджером громко захлопнулась, и я по его лицу видел — что-то стряслось.
— Что это такое? — разделяя каждое слово, произнес он.
Я изумленно приподнял бровь. Пол не орал, но его ледяное спокойствие и метающий молнии взгляд был гораздо красноречивее крика. Он умеет давить. Только раньше я этого не замечал.
— Что случилось?
Мне на колени шлепнулся свежий выпуск журнала, от которого еще пахло типографской краской. Прямо на обложке красовался анонс: «Ларри Таннер: рабочие будни и разгульные вечера». Что?
Я быстро перелистал страницы. Статейка была небольшой, на полстраницы. Но по единственной прикрепленной к ней фотке я понял, о чем будет речь.