В ответ он услышал довольный смешок.
— А мы тут скотины и не держим, здесь не конюшня, братец! — сказал голос за дверью и тихонько забормотал: — Ладно, что хоть один да остался у меня. Все-таки я при деле! А то кто станет держать тюремщика при пустой тюрьме!
— Отвори сейчас же, скотина! — крикнул Король. — Я тебе приказываю!
— Приказывай мокрицам, они тут остаются в полном твоем распоряжении. Завтра принесу тебе твою порцию хлеба.
Сколько Король ни кричал, сколько ни колотил руками, ногами и грудью о железную дверь, ему больше никто не ответил.
Наконец Король обессилел, затих и даже успокоился.
«К утру меня хватятся в замке и, конечно, найдут, — подумал он. — В конце концов, это даже справедливо, что мне придется провести тут ночь».
Он опустился на грязную солому и, хотя ночь еще только начиналась, стал дожидаться утра, прислушиваясь к звукам веселой музыки и крикам праздничной толпы на улицах.
Слабый ветерок вдувал в пустое каменное окно, сквозь решетку, едва слышный запах цветущей липы, и Король стал вспоминать прожитую жизнь, перелистывая ее, точно странички книжки с картинками. Они так и мелькали перед ним: зеленые… белые-зеленые… белые… каждая прожитая им снежная зима и каждое жаркое цветущее лето.
Он вспомнил, что уже стар, кончается его королевская жизнь и скоро кончится совсем, и, наверное, никто не заметит никакой перемены, когда на еще теплое сиденье его трона залезет и усядется какой-нибудь его двоюродный герцог.
Когда ему прежде случалось задумываться над своей жизнью, она представлялась ему всегда бесконечно длинной дорогой, которая, убегая от дома, поднимается на зеленые холмы, спускается в долины по склонам, поросшим диким шиповником, проходит мимо виноградников и старых зубчатых башен, через гремучие ручьи и открытыми полями уходит в заманчивую бесконечную даль… Теперь впереди, закрывая горизонт, поднимался крутой склон, на который у него уже не хватало сил взобраться.
Вдруг он услышал, что кто-то постукивает снаружи по прутьям решетки.
— Эй, узничек!.. Кто тут есть? — звал тоненький голосок. — Подойди поближе! На, возьми!
Король подошел к окошку и, задрав голову, увидел над собой у высокого окна девочку, присевшую на корточки. Она перестала стучать по решетке и просунула сквозь нее завернутый в тряпочку кулечек.
— Что это такое? — удивленно спросил Король и, поднявшись на цыпочки, потянулся и взял кулечек.
— А ты посмотри: ахнешь! — сказала девочка. — Кусок пирога прямо с королевского стола. Шучу, думаешь? С королевского! Мне поваренок дал!
Король узнал ее тоненький, пронзительный голосок.
— Так это ты пела во дворе замка?
— А кто же еще! Я в десяти местах сегодня пела! Ешь! Очень грустно тебе там сидеть?
— Да, девочка, — сказал Король. — Тут невесело. Знаешь что? Сделай, что я попрошу. Я тебя щедро награжу!
Девочка засмеялась:
— А чем? Может быть, ты наградишь меня куском моего пирога?
Король опомнился и сказал:
— Да, ты права, сейчас у меня ничего нет.
— Неужто? А вчера-то небось был полный карман серебряных монет? Чудак ты, узничек! Ну, выкладывай, что ты хотел просить.
— Добеги до замка, девочка, и скажи, чтобы в тюрьму поскорей пришел кто-нибудь из министров. Скажи, что его требует Король!
— Так и разбежалась, — сказала девочка, — За это знаешь как меня стукнут по затылку, да еще поддадут метлой! Глупенькие шуточки ты шутишь, чудачок узничек! Ну, я пошла! Прощай!
— Постой минутку, ну, не ходи к министрам, найди попросту Верного слугу Короля и скажи ему: «В тюрьме тебя ждет человек, который обменялся с тобой штанами». Он все сразу поймет.
— Ах, штанами? Ну, обязательно так прямо и передам! — И быстро убежала, потому что ей стало жалко узничка, который порет такую чушь, свихнувшись от сидения в темнице.
Он развернул тряпочку и отломил кусочек пирога с его собственного стола, и странно было, что его подала ему девочка в рваной юбчонке — из милости.
Тут Король услышал тонкий писк и увидел, что прямо перед ним на полу сидят на задних лапках три мышонка, смотрят на пирог и нетерпеливо пищат.
— Ах, вот оно что! — сказал Король. — Вы тоже привыкли, чтоб с вами делились? Что ж, вполне справедливо: девочка поделилась со мной, и я должен поделиться с вами! — Он отломил и положил перед каждым мышонком по кусочку пирога. Мышата понюхали сперва недоверчиво, они ведь никогда еще не пробовали пирогов, не то что королевских, а даже и обыкновенных, а потом, разнюхав, вцепились сразу обеими лапками и начали уплетать.