Разумеется, Он не ошибся и, войдя в кабинет, нос к носу столкнулся с представителем "жертвы". Всё было как всегда - испепеляющий взгляд за поволокой вежливой улыбки, радушно протянутая для приветствия рука, подрагивающие в преддверии скандала скулы, опущенные от осознания своей ничтожности плечи. Всё было как всегда, вот только с одной крошечной разницей... И этой крохи хватило, чтобы Он, всегда такой решительный и непоколебимый, внезапно почувствовал, как оступилось размеренно колотящееся сердце. Перед ним стоял представитель "жертвы", которая поныне была жива. Этот человек являлся одним из директоров той самой фирмы, что Георгий Иванович велел Ему придушить до своего возвращения из отпуска. Такое случилось с Ним впервые - раньше к Нему в кабинет поистерить наведывались только "мертвецы". Их ругань и глупые поддевки, хоть и заставляли Его призадуматься, но все же быстро забывались. А тут... Ему в лицо кидал обвинения человек, чей бизнес Он топил прямо сейчас, в этот самый момент. Еще живая и полная сил "жертва" билась в Его зубах и когтях, заливая все кругом теплой дурно пахнущей кровью. Отчего-то к горлу подкатила тошнота, голову повело - Он словно бы невзначай облокотился о высокую спинку кожаного кресла, а на самом деле вцепился в неё мертвой хваткой, чтобы случаем не грохнуться на подламывающиеся колени. Он сейчас убивает этого человека, кромсает его кости, рвет его плоть, жадно глотает его кровь... Эта мысль не давала покою - Он даже ругани не слышал, только смотрел на плакальщика, как на приведение, и все представлял себе, как через несколько дней того положат в красивенький лакированный гроб.
Он, наверное, так и стоял бы, молча выслушивая обвинения и упреки, да только "униженный и оскорбленный" выдохся и, очень красноречиво ткнув Ему в лицо вытянутым пальцем, дескать "Попомни мои слова!", вылетел из кабинета. Он все так же молча вышел следом и оказался пред виновато и вместе с тем злорадно приподнятыми глазами сотрудников, чьи столы в три ряда расставлены были в основном помещении офиса.
─ Знаете, что я вам скажу, Константин? - Вдруг резко развернулся "плакальщик", уже почти дошедший до самого выхода.
─ Вы еще не все сказали? - Устало качнул бровью его оппонент.
─ Вы, конечно же, мните себя королем мира! - Всплеснул руками мужчина, не обращая внимания на поддевку. - Попираете ногами слабых! Ломаете судьбы недостойных! Вы на коне, о да!.. Но! Когда мы погибнем под копытами вашего коня, нас будут оплакивать тысячи... А если вас прямо сейчас... скажем, собьет машина... никто не обронит и слезинки над вашей могилой!
─ А мне плевать... - С искренним начхательством в спокойном голосе оборвал Он его возвышенный монолог. - Мне плевать, слышите? Мне нет никакого дела до того, будет ли кто-нибудь плакать над моей могилой...
Только что такой грозный мужчина вдруг закрыл рот, не найдясь, что бы ответить на подобное безразличие с Его стороны. Сотрудники поежились под пристальным и очень усталым взглядом своего босса и вернулись к работе. Только Светлана, все это время жавшаяся к стене за спиной "униженного", вдруг подняла на Него взгляд. И вот глядя не на брызжущую злобой "жертву", и не на тихонько посмеивающихся над Ним сотрудников, а именно в эти полные тоски и вины серые глаза, Он закончил свою мысль:
─ Куда больше меня волнует, кто в таком случае покормит мою кошку.
И спокойно вернулся в свой кабинет, запер дверь, открыл окно, рухнул в кресло, достал попрыгунчик. Безумно хотелось к морю и, не сопротивляясь долго желаниям, Он спустился на стоянку, завел мотор и под грянувшую на всю улицу Нирвану рванул на запад.
Глава 22.
Ее душевные трепетания
Обеденным перерывом болели все. От официантов до ленивых бизнесменов, от элегантных офисных служащих до разгильдяев разносчиков пиццы. От самых вспыльчивых натур до самых скрытных. Не стала исключением и Она, которая, скажем прямо, недолюбливала обеденные перерывы, наверное, за то, что в это время полным-полно людей и в парке, и в летних кафе, и просто на улицах... А Она людей сторонилась... Не всегда так было, правда. Когда-то давно шестилетняя тоненькая девчушка смотрела на мир широко распахнутыми любопытными глазищами, любила холодное мороженое и шумные аттракционы...