─ Это Вагнер...
Дрожащий шепот Светланы раздался у самого Его уха, и, обернувшись резко, Он чуть не клюнул носом в лицо девочки, когда-то успевшей опуститься подле Него на скамью.
─ Моя любимая вещь... Как ты узнал?
─ Мысли твои подслушал... - Ответил Он тоже шепотом, встал из-за пианино и молча ушел в спальню.
Больше Он не шутил и вообще старался говорить мало и по-существу, при этом не забывая, однако, спокойно и доброжелательно улыбаться. Спать Светлану Он отправил на кровать, сам решив коротать ночь на диване в гостиной. Девочке в качестве ночной рубашки была выдана новенькая длинная футболка, способная прикрыть даже колени. Когда свет был погашен, и Светлана, как Ему показалось, видела уже третий сон, Он аккуратно, стараясь не шуметь, встал с дивана, надел домашние джинсы и ушел в кухню. Прикрыв двери, зажег тусклую лампочку над разделочным столом, сел возле стены, разведя в стороны колени, достал из кармана черный каучуковый мячик и ударил им об кафельный пол. Раз, другой, третий. Попрыгунчик безропотно и смиренно возвращался в жилистую ладонь. Мысли грудились и толкались в голове. Подыхающая в корчах "жертва", взволнованный Георгий Иванович... Светлана, балансирующая на узком бордюрчике над ручьем в парке. Тихая мелодия Вагнеровского "Сна в летнюю ночь". Надо же, в этой квартире, оказывается, заключена... спрятана ото всех, бережливо сокрыта... Его душа. Интересно, где именно она прячется от посторонних глаз? В ноутбуке? Холодильнике? Диване? Плазменной панели?.. В пианино?..
Услышав тихий шорох открываемой двери в спальню, Он сперва испугался, что стуком разбудил свою гостью, но, увидав на пороге кухни сонную мордаху Усатой, улыбнулся облегченно, - оказывается, потревожил совсем другую даму. Этой можно и не выспаться ночью - за день наверстает упущенное, а вот им со Светланой завтра, а вернее уже сегодня, еще на работу идти. Всякая улыбка, однако, сползла с Его лица, когда сразу же следом за кошкой в кухню заглянула и помянутая девочка. На Его было начатые извинения, она замотала головой и пояснила, что не засыпала еще и хотела бы глотнуть воды. Она стояла возле раковины и жадно глотала холодную воду из высокого стакана, а Он, не отводя глаз, точно как вчера днем в парке, смотрел на неё - на вытянутую тонкую шею, на отведенную в сторону руку с расслаблено опущенными пальцами, на ровные изящные ножки, наполовину прикрытые серой бесформенной футболкой.
─ А ты чего не спишь? - Настороженно и робко поинтересовалась Светлана, поднимаясь на цыпочках, чтобы поставить ополоснутый стакан на полку в шкафу.
─ Мысли есть... - Небрежно пожал Он плечом и сам напугался своего предательски дрогнувшего голоса. Перевел разговор на другое, ─ А ты ночью совсем другая, Мышка... И Мышкой-то не назовешь.
Ну, это Он перегнул, конечно, Светлана хоть и удивила Его в этот вечер настойчивостью и словоохотливостью, но все же своих основных качеств не растеряла. Вот сейчас, например, она старательно отводила глаза от Его обнаженной груди, да и самой себя, облаченной в одну лишь футболку, явно стеснялась. Обняв себя руками за плечи, как бы стараясь защититься от постороннего взгляда, она прошептала осторожно:
─ Ты тоже какой-то... другой. Глаза вот только прежние.
─ Да... - Протянул Он тихо, с тяжелым вздохом. - Глаза - зеркало души... Однажды мне сказали, что мои зеркала покрыты траурным шелком.
─ Красиво... - Не сдержала задумчивой улыбки Светлана. - Но жутковато... А кто сказал?
─ Садись. - Он хлопнул ладонью по кафелю возле себя. - Расскажу.
Она села, и Он рассказал. Он сам себя слушал с большим любопытством. Он и предположить не мог, что когда-нибудь хоть словом заикнется о той истории. Он и вспоминать-то её боялся, а тут... рассказывает. В подробностях. Да еще каким голосом! Так Светлане впору догадаться, что вовсе Он не бездушная тварь... Но предательски развязавшийся язык было уже не остановить, слова лились из Него потоком, выплескивались, точно кровь из ментальной раны... А, может, то она и была? Всё, что копилось в Нем пять долгих лет, всё, что ныло и болело... Всё это сейчас кровавой лужей растекалось по кафельному полу кухни... Всё это сейчас, точно губка, впитывала пораженная и притихшая Светлана... Его трудолюбивая помощница... Его маленькая Мышка.
─ ...А через три дня после того, как он заявился ко мне, до меня дошел слух, что его нашли мертвым в собственном кабинете. Повесился на брючном ремне... У него осталась семья... Вот так всё банально и просто. Я разрушил бизнес, а умер почему-то человек. То был первый раз... Меня это страшно покоробило... И я пошел на похороны. Двадцатитрехлетний мальчишка, сам не знающий, что натворил... Я нес его жене какую-то слащавую чушь... Какие-то неуместные извинения... Полный бред. А она смотрела на меня... Этот взгляд не описать, Света... Словно меня нет... Вообще не существует, и никогда не существовало... Не ненависть и не злость в этом взгляде были... Я его вижу как сейчас...