─ Входи-входи, располагайся! В то время как я буду нежиться на Кипре, ты будешь меня заменять.
Безукоризненно наманикюреный пальчик на секунду прижался к алым пухлым губкам, по которым ползла улыбка:
─ И постарайся ничего здесь не испортить. Я тебя очень прошу.
Она кивнула, походя отмечая, что просьба из уст Жанны звучит почти как угроза. И, пожалуй, Ее бы это напугало и смутило, если бы Она не пребывала в таком волнении. В скором времени очаровательная сотрудница махнула ручкой на прощание, с оттенком брезгливости оглядела Ее совсем не накрашенное личико и, усмехнувшись чему-то, задумчиво протянула:
─ Бедный Константин. Или бедная ты, Светланочка?
Ей никогда не нравилось, когда Ее имя пытались смягчить. Особенно так. Поэтому Она с трудом сдержала возмущенный взгляд и сделала вид, будто очень увлечена просмотром темного экрана компьютера. Впрочем, блондинке Ее реакция была не особо важна, и она закрыла дверь с той стороны. Цокот каблучков помощницы и... наверное, любимой черноглазого бизнесмена было слышно еще долго. Немного постояв у двери, Она все же решилась приблизиться к столу, размышляя надо всем.
Странный... Странный он, Ее будущий... Нет, Её настоящий начальник. Как будто и не было ранее встреч. Как будто он только что Ее узнал... И заранее презирает. Впрочем, ну какое Ей, Мышке, до этого дело? А Она энергично себя, который день убеждала, что дела Ей до этого нет. И не было. И не будет. Никогда. Вообще. Но...
─ А дальше - снежное поле...
Она потянулась, провела пальцами по стопке бумаг, улыбнулась то ли смущенно, то ли победоносно, и села за стол. С легкой ноткой ликованья взяла первый листок и погрузилась в чтение. Первый день работы...
Второй день, третий... Телефонные звонки, равнодушный и чуть пренебрежительный взгляд Константина... Её неизменно кроткий голос, который все чаще бывал скорее спокойным и ровным, чем тихим и срывающимся. О нет, Она была и оставалась той самой Мышкой, Она смертельно стеснялась и интуитивно боялась своего непосредственного начальника. И не только его. Еще Она страшно боялась телефонной трубки, но пересиливала себя и поднимала её, и говорила мило, обходительно. И взволновано теребила ручку, то включая, то выключая, то роняя ее на пол, то укалывая ею свои бледные пальцы. Но все шло равномерно, и Ее хоть и не хвалили, но вроде бы и не пытались выгнать. И Она понемногу привыкала...
А через неделю, посреди привычно-размеренного рабочего дня к Ней в кабинет вошел начальник. Чем-то озабоченный, нахмуренный Кон-стан-тин. Она в это время, деловито высунув язычок, разыскивала в Интернете факты о какой-то, пока небольшой компании, которые Ее попросили собрать. Увидев его, Она испугалась. Как делала всегда, впрочем... Но уже почти научилась скрывать это - за трепещущими ресницами, за спрятанными руками, за ненатурально расслабленной позой, хотя Ей самой она казалась очень естественной! Поспешно поднявшись, Она опустила глаза, нервно закусив губу:
─ Здравствуйте, Константин... кхм.
Она запнулась, мгновенно вспомнив: раз - сегодня они уже виделись мельком, и Она, конечно, успела с ним поздороваться, а два - он терпеть не может, когда к нему обращаются официально. Из-за чего Она часто подвергалась испепелению его дьявольски-черными глазами. Судя по всему, сейчас она опять испепелится. Правда, по собственному желанию... Ну зачем так насмешливо глядеть?.. На стол тяжело приземлилась папка с бумагами, и Она проводила ее любопытно-испуганным взглядом. Затем опять подняла серые потемневшие глаза на него. А он уже оборачивался к двери:
─ Найдешь все об этой фирме... Все, что сможешь, и принесешь мне, хорошо?
Она кивнула, опять сев за стол. Щелкнула мышкой, вновь погрузилась в работу... Настолько погрузилась, что, когда часы показали пять, Она изумленно подпрыгнула на месте и потерла уставшие глаза. Опять приземлилась на стул и огорченно нахмурилась. Ничего об нужной фирме. Ничегошеньки. Как будто такой и в помине нету! Пальцы были запущенны в густые взлохмаченные черные волосы.
Порывшись еще в Интернете, Она отчаялась и, пробежавшись по опустевшему коридору офиса, постучалась к Константину. Дождавшись ответа, Она открыла дверь и смущенно потопталась на пороге. Резко пахнуло свежим резковатым ароматом его парфюма, и Она мгновенно забыла о том, зачем собственно пришла. Но потом поймала на себе его взгляд и вспыхнув до самых кончиков ушей, выдавила:
─ Я не нашла ничего... Простите. Может, я смогу... сделать... что-то...
С каждым новым словом Ее голос звучал все тише и тоньше. Под все больше тяжелеющим взглядом начальника Она делалась все меньше и меньше... Еще секунда, и Она бы юркнула в норку, будь она здесь! Сбежала бы от этого оголодавшего злющего кота, который молотит хвостом и в ярости готов разорвать любую жертву.
─ Еще...
Пискнула Она почти что шепотом и замолкла. Как загипнотизированная малютка-мышь. Замерла, притаилась, пропустила один удар сердца, слыша, как оно медленно бьется... "Сейчас выгонит... Он хотел сделать это еще в самом начале...", - вяло подумала Она, почти смиряясь с этим и прикрывая глаза. Но необоснованные тревоги прервал холодный усталый баритон:
─ Мне неважно... Крайний срок - послезавтра. Найди мне все про эту фирмочку, или...
Он не договорил, но Она поняла и так. Вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Сползла по ней, уткнулась головой в колени. Вздохнула пару раз, успокаиваясь, вытерла рукавом выступившие слезы, шмыгнула носом, быстро прошла мимо не особо удивленного клерка и зашла в свой кабинет. Она должна узнать, должна, должна.
Уткнувшись носом в окно, Она смотрела на темнеющее небо, нависшее над спешащим куда-то городом, провела кончиком пальца по стеклу, откинула с лица темные кудряшки, потерла глаза:
─ Если гора не идет к Магомету, - Магомет придет к горе. Ну или я... к фирме...
Ее мелодичный голосок звучал почти так же уверенно, как и через два дня, ранним утром, когда Она клала увесистую стопку листов ему на стол:
─ Вот. Здесь имена и фамилии управляющих, главные козыри, зарплата и объективный взгляд на отношения этой фирмы с другими. Управляется, кстати, одним из акционеров компании, которую вы месяца два назад разрушили.
Он был удивлен. Или нет? Или принял как должное? Впрочем, сейчас Ей было все равно. Она вышла из его кабинета с чувством странной гордости, к которой примешивалось жгучее смущение.
Никому не узнать, как Она торчала под дверями нового здания и жалобно хлюпала носом. Никому не узнать о том, как Ей навстречу выбежала хорошенькая секретарша, шедшая с работы в уютный дом со вкусными запахами и заботливыми родными. Никому не узнать, как они сидели на скамейке, и секретарша искренне и многословно говорила о своей новой работе, как Она, Мышка, высушив слезы и закусив уже красную от этих укусов губу, внимательно слушала.
Ей было мучительно стыдно перед доброй секретаршей и перед толпой невиновных людей. Настолько стыдно, что Она уже думала все бросить и уйти из фирмы Константина. Вот прийти и сказать гордо и громко, что Она уходит, что Она не намерена выносить такого отношения к другим людям, что Ей жаль их, и Она не хочет участвовать в этом не слишком чистом деле! Но в памяти всплыли равнодушные черные глаза. И узкое лицо, всем своим видом выражающее пренебрежение глупой клушей, практиканткой с пугливым взглядом... Ну нет! Она должна была ему доказать! Показать, что Она может... поступать бесчестно. Или хорошо работать? Вот так разрываясь между стыдом и гордостью, Она ушла в свой кабинет. Принимать очередной телефонный звонок.
Глава 19.
Его заманчивое предложение, даже два
Шла вторая неделя лета, и погода стояла такая жаркая, что на выходные в городе не осталось, кажется, ни одного жителя - все без исключения укатили на побережье, нежиться на солнышке и плескаться в прогревшейся водичке. Улицы были пусты - не сновали прохожие, не шныряли автомобили, только изредка на глаза попадались совершенно пустые автобусы и припаркованные на обочинах такси. В душном не двигающемся воздухе, наподобие снежных хлопьев лениво кружился тополиный пух - плясал медленные танцы, разнежено опускался на землю и волочился по ней, скатываясь в пушистые комья. Пух лез в глаза, горло и нос, мешая дышать и вызывая слезы. За эти выходные Он несколько раз пожалел, что не последовал примеру основной массы населения и не уехал к морю. Вместо этого Он работал в парке, поставив ноутбук на колени и заткнув уши гарнитурой от мобильного - так можно было и музыку слушать и на звонки отвечать, если таковые имелись.