Вызвав уборщиков и компьютерщиков, Он несколько часов провел на рабочем месте, ожидая, когда офис приведут в должный вид, ведь в понедельник должен был вернуться Георгий Иванович. Вспомнив о деловом партнере, Он проверил, как обстоят дела с "жертвой", позвонил ему и как обычно доложил о том, что дело почти завершено, и с этого момента процесс уж точно стал необратимым - еще неделя, и всё будет кончено. Странное дело, Его голова была полностью забита мыслями о Светлане, но когда Он произнес эти слова, в сердце впилась ледяная иголка, такая же точно, какая впивалась всегда. Хотя нет... Еще более острая и длинная... И намного холоднее, чем прежние. В теле Его правила пробудившаяся ото сна душа, а потому боль от осознания того, что Он творит, стала более ощутимой и злой. Отыскавшийся попрыгунчик оказался как нельзя кстати.
Вернувшись домой ближе к вечеру, Он нашел девочку спящей на диване в обнимку с Усатой и с раскрытой книжкой под безвольно обмякшей рукой. Сегодня они никуда не пошли - только в ближайший магазин сходили за мороженым. Он сел за пианино, и Светлана пристроилась рядом, пыталась научиться "игре в четыре руки". Получалось плохо, и от этого они смеялись, шутливо ворча друг на друга и периодически опрокидываясь со скамьи на пол, забывшись в бурных выяснениях отношений, которые начинались как игривые тычки, а заканчивались уже на полу тесными объятиями и умопомрачительными поцелуями.
Впервые за десять лет Он, привыкший к одиночеству и свободе, с кем-то делил свой дом, подстраивался по чей-то жизненный ритм, считался с чьими-то желаниями и решениями. Этим кем-то была обворожительная девочка, умеющая без опаски заглядывать в Его жуткие глаза и любить Его истерзанную и сумасбродную душу... А она Его любит, - в этом Он был уверен... И пусть от такого осознания сердце сжимается в трепещущий ком, пусть... Он согласен чувствовать эту боль веками... тысячелетиями.
Глава 46.
Воздушное чудо Ее мечты
Когда каждую ночь снятся дурные сны, тебе может помочь тот, с кем ты просыпаешься. Эту простую истину Она усвоила как раз тогда, когда в очередной раз проснулась раньше Константина и любовалась его расслабленным лицом. Вот он что-то пробормотал и уткнулся носом Ей в руку. Все Ее тело тут же пробрала дрожь, и Она с трудом подавила желание прижаться к нему и начать ласкаться, как довольная ленивая кошка. Вместо этого Она замерла, глядя как по его губам расползается неуверенная улыбка, а глаза медленно приоткрываются, первым делом устремляя свой взгляд к Ее лицу... Ну а потом, собственно, ниже, ниже, еще ниже... Когда сонный, еще мутный, но уже вполне адекватный взгляд уткнулся прямо в глубокое декольте ночной сорочки, Она залилась краской и возмущенно натянула одеяло по подбородок. Он тут же пришел в себя, устыдившись и потершись колючей щекой о Ее плечо:
─ Прости, Мышонок.
Но Она уже передумала и гнала от себя глупые мысли о том, что Ей хотелось бы, чтобы он зашел дальше взглядов. Ну... По крайней мере, хоть немного! Вспомнив, как проснулась ночью от кошмара и тут же попала губами в его шею, Она опять покраснела. Не потому что смущалась... Она совершенно не стеснялась Константина, что было странно... Но в Ее обычно прохладной и спокойной душе вдруг поднялся такой всепоглощающий пожар, что Она чуть ли не корчилась в муках, заставляя себя не исследовать пальцами и губами все его тело - до последней черточки, до последнего изгиба.
С трудом отвлекшись от мыслей, Она перекатилась на спину и потянулась, искоса следя за его мягкими скользящими движениями. Константин поднялся, выгибая спину так, что та хрустнула, и улыбнулся Ей, озорно подмигивая:
─ Я тут подумал...
Она заинтересовано склонила голову к плечику, откидывая одеяло и еще раз с удовольствием потягиваясь:
─ О-о-о чем?
Тон получился каким-то томно-мурлычущим и настолько... интимным, что Она тут же полыхнула и, откашлявшись, спросила заново:
─ О чем?
Он усмехнулся, не сводя с Нее взгляда:
─ А не устроить ли нам маленькое чудо?
Это звучало настолько интригующе, что Она тут же спрыгнула с кровати, разглаживая ночную рубашку и пытаясь расплести спутанные черные кудри. Серые глаза вопросительно уставились в лицо Константину, и этот мучитель, наконец, закончил свою речь:
─ А не пойти ли нам в парк и не запустить ли воздушного змея?
─ А ты умеешь? - С искренним восторженным изумлением спросила Она, мыслями уже находясь на зеленой лужайке и сконцентрировано совмещая легкую ткань со скрещенными деревяшками.
Теплый смех Ее любимого прервал мечтания:
─ Знаешь... Ты совсем не удивляешься тому, чему в принципе должна, и так до странного изумлена тем, что я могу сделать то, что делают все дети от пяти до пятнадцати лет!
Она пожала плечами, смущенно пробурчав, что вот, например, Она сама этого не делала, и тут же мягкие пальцы коснулись Ее подбородка, заставляя приподнять бледное личико:
─ Вот и сделаем. Пусть немного позже, чем надо, но все-таки...
Затем последовал вроде бы дружеский поцелуй в губы, который совершенно случайно перерос в нечто большее, а через пять минут - ну совсем уж во что-то непотребное, так как губы Константина оказались на Ее ключицах, а Она вдумчиво покусывала краешек его уха... Как всегда затянувшиеся ласки прервала Она, шмыгнув носом и нервно натянув ночную рубашку пониже. Он все понял, осторожно прижал Ее к себе и потерся подбородком о гриву черных волос:
─ Ну, давай... Собираемся! Чтоб через час уже вышли!
И с наигранным неудовольствием покосился на часы:
─ А то где ж это видано, уже девять часов, а мы только проснулись!
Она залилась чистым серебристым смехом и умчалась в ванную - приводить Свое Величество Встрепанность в порядок.
Потом был горячий кофе и чуть горьковатые на вкус губы, и распахнутое окно, и ветер в лицо, и опять кончик его уха у Нее во рту... В общем, за час они, естественно, не управились. Но через два чинно и благородно выплыли из дома, как степенная пара... Хотя на степенную они мало походили! Она взахлеб дышала жарким воздухом, щурилась на солнце, подпрыгивала от восторга, совала деньги в руки обрадованному продавцу сложенных упаковок с воздушными змеями. Когда они, наконец-то, зашли в парк, он был полон людей. Здесь были и большие семьи, и парочки, и компании подростков, и мамы с детьми, и пожилые клубы по интересам, и заядлые собаководы, и испуганные кошки, вместе с птицами сидящие на деревьях и надсадно шипящие на стоящих внизу благодушных домашних ретриверов и овчарок.
Они с Константином долго выбирали подходящую поляну, забраковав поляны полные народу, и в конце концов нашли пологий склон, по которому как раз прекрасно гонять с воздушным змеем. Константин подстелил свою рубашку, и Она тут же бухнулась на колени, нетерпеливо вскрывая упаковку и с восторгом глядя на цветастую раскраску бумажного змея. Но Константин тут же отобрал у Неё змея, и Она обиженно насупилась, вынудив его неохотно объяснить: