К счастью, человек быстро заметил, какое впечатление произвела его кривая ухмылка, и стёр её со своего лица.
— А, это вы, герр Браун. А я решил произвести инвентаризацию имущества, которым мы располагаем.
— И-инвентаризацию?.. — как попугай повторил пастор.
— Да-да, знаете, я прогулялся по кладбищу. Оно в отвратительном состоянии! Конечно, за многими могилами некому ухаживать. Полагаю, эта обязанность лежит на церкви, на чьих землях она находится, а значит, на нас. И я, как сторож, должен что-то предпринять. А для этого нужны рабочие инструменты, а также материалы. Ведь верно?
Взгляд человека упал на валявшуюся кочергу. Преподобный Браун попытался ногой отпихнуть её за дверь, не преуспел в этом и, ужасно смутившись, поднял её. Она бы тут ничего не решила. Отто был рослым и имел крепкую комплекцию, пусть и недоедал последние годы. Но в сравнении со своим собеседником он выглядел как безобидный тощий подросток. К тому же у преподобного не было ни одной причины бросаться на того, кого он отлично знал.
— А я вот…
Отчего-то Отто никак не мог заставить себя объяснить, почему он здесь появился. Может, это из-за улыбки? Его передёрнуло. Ситуация была в высшей степени дурацкой. Он помахал кочергой.
— Принесли на инвентаризацию? — догадался его собеседник. — Но позвольте, кочерга не относится к строительным и слесарным принадлежностям. Лучше вам вернуть её на кухню, пока фрау Шнайдер не хватилась её.
— Да. Да. Разумеется, — закивал отец Отто.
Он был сбит с толку. Собеседника-то он знал, вот только в знакомый образ решительно не вписывалась эта новая манера речи. Слишком чистой она была. Ни пауз, ни запинок, да и густой саксонский акцент уже не так резал слух. И это не говоря о сложных словах!
Перед уходом преподобный Браун спросил:
— М-м-м, вам не нужна помощь, герр Кляйн?
По неведомой причине он не мог обратиться к нему иначе. Вчерашний Макс Кляйн внушал жалость и каплю страха, как помятая жизнью дворняга, которая может цапнуть. А что внушал этот новый, преобразившийся тип, с которым Отто столкнулся в сарае, он ещё до конца не понял.
— Уверен, у вас хватает своих дел. И не нужно формальностей.
Уголок рта Макса дёрнулся в намёке на улыбку, однако он вовремя оборвал её. Вместо этого он поскрёб ногтем молоток, ржавчины в котором было как бы не больше, чем железа.
— Непорядок, совсем непорядок… — хмыкнул он.
Отто Браун почесал в затылке и отправился возвращать кочергу на её законное место.
— И какого пойла он вчера нахлестался? — спросил он у серого утра. — Да уж, в деревенской забегаловке такого не нальют!
Ответом ему стал порыв ледяного ветра.
Формально Макс ездил в Берлин в поисках нормальной работы. На это он с завидной регулярностью одалживал деньги у Отто, который, несмотря на то что осознавал, что ему вешают лапшу на уши, продолжал давать их. Он верил в то, что человек способен измениться и что Господь укажет дорогу ищущему. Во имя этого перед каждой ссудой он читал Кляйну проповедь, однако святое учение не находило отклика в пропащей крестьянской душе.
Фрау Шнайдер, хоть и была экономкой у священника, во вторые шансы не верила. Она изрядно песочила Брауну мозги на этот счёт, требуя выгнать Кляйна. Финансовое положение шмаргендорфской кирхи было отчаянным. К стыду своему, отец Браун начал прислушиваться к её речам, пусть ему и было жаль потрёпанного войной бедолагу.
И вот награда за все его мучения! В Максе Кляйне проснулась совесть! Прежде он и пальца о палец не ударил, чтобы сделать что-то в церкви и прилегающей к ней территории. Видимо, вчерашнее наставление принесло-таки плоды. Отец Отто нарадоваться не мог на свою находку — цитату из Послания апостола Павла, который сказал: «И не упивайтесь вином, от которого бывает распутство; но исполняйтесь Духом». Наверняка она-то и убедила Макса отринуть жизнь во грехе!
От прилива чувств отец Отто стал насвистывать весёлый мотивчик. Он вернул кочергу и захватил в кирхе Библию. Перед началом занятий в школе ему надо было провести парочку быстрых освящений. Кто-то сказал бы, что без соблюдения всех процедур ритуал нельзя считать свершившимся. Но преподобный Браун возразил бы таким скептикам, что Господь и без воскурения благословит новый амбар, а сэкономленное время позволит его скромному слуге заработать больше денег — между прочим, для того, чтобы прокормить сирот.
Отец Отто умел принимать подарки судьбы с достоинством и без лишних вопросов. Будь то разительная перемена в поведении сторожа или просьба зажиточного молочника прочесть молитву для того, чтобы помочь его курам нестись. Он был из оптимистов.