Как бы то ни было, я продолжил развивать выбранную стратегию поведения. Помог по хозяйству фрау Шнайдер, которая наблюдала за мной с умильным выражением — и при этом даже не попыталась завести разговор о Вольфе! Я чувствовал, что здесь скрывалась какая-то тайна, но копать глубже особого смысла не было. Я вынашивал далекоидущие планы, и вряд ли им при всём желании смогли бы помешать пастор захолустной кирхи и его экономка. А раз так, пусть хранят свои секреты.
В благодарность за помощь фрау Шнайдер достала из запасов старомодное, но опрятное пальто, которое берегла как память о покойном муже, и заявила, что перешьёт его на меня. Судя по размеру одежды, герр Шнайдер обладал феноменальным ростом, то есть был всего на полголовы ниже Кляйна.
— Из саксонских деревень выходят сплошь богатыри, — с гордостью за супруга сказала экономка.
— Я не могу принять такой дар… — начал я.
— Пустяки! Вам нужнее. Не ходить же в тряпье, люди не поймут. А что узковато в плечах, так я поправлю, вы не переживайте.
Забота фрау Шнайдер тронула меня, и я не нашёл в себе сил отказать ей. Да и зачем, собственно говоря? Конечно, я и без приличного пальто добьюсь чего захочу. Но люди привыкли встречать по одёжке, а в обносках, которыми пробавлялся Макс, в приличный свет попасть куда труднее.
После снятия мерок я немного посидел с детьми; на скорую руку смастерил им воздушных змеев, попутно поболтав о том о сём. Речь вновь зашла о том, чтобы выстругать мальчишкам деревянной оружие. Пришлось затронуть этику — не так, как отец Отто, который любую щекотливую тему сводил к своему богу, и не в форме лекции — этого ни один ребёнок не вынесет, им с головой хватает школьных нравоучений. Тут важно показать, что вы на одной волне, что ты относишься к собеседнику как к взрослому, наладить диалог и через цепочку вопросов указать направление, в котором следует размышлять дальше самому.
Для меня — разминка, безобидное упражнение для ума, а то мозги у Кляйна двигаются со скрипом, не привыкли они к усердной работе. Для детей — какое-никакое развлечение, пока ждут свою игрушку.
Сирот ещё смущало, что я порой говорю совсем не так, как говорил старый Кляйн, но они больше не дёргались и не таращились в изумлении, стоило мне упомянуть о кооперации или относительности морали. Вольф, выбравшийся к нам, сидел тихо и не сводил с меня растерянного взгляда тёмных, почти чёрных глаз. Казалось, он спрашивал себя, точно ли он жив — или всё-таки умер и угодил в вывернутую наизнанку реальность, где слабоумный пьяница стал пускаться в отвлечённые рассуждения о мире.
К вечеру закончились дела, которые требовали немедленного внимания и к которым не притрагивались долгие годы. Пришла пора браться за местную музыку. Даже мне сложно было представить, о чём подумал Браун, когда я заскочил к нему в кабинет, чтобы озвучить просьбу одолжить нотные листы. Тем не менее от него не последовало не то что возражений — ни единого вопроса. Он выгреб из ящиков письменного стола кипу бумаг и пообещал посмотреть в кладовке, не завалялось ли чего-нибудь и там. Я просмотрел ноты. Как и ожидалось, в них были сплошные церковные гимны — католический Te Deum [1], лютеранский Ein feste Burg ist unser Gott [2] и иже с ними.
— А нет ли более приземлённых произведений?
— Приземлённых? — в смятении переспросил он. — Вы имеете в виду?..
Я поднапряг память Кляйна.
— Что-нибудь молодцеватое, но без большой пошлости. Желательно из солдатского репертуара. «Аргонский лес» или, на худой конец, «Старые товарищи». В переложении на пианино, но сгодится и без этого.
Пастор склонил голову набок.
— Музыка — один из даров Божьих, — наконец сказал он, словно решив что-то для себя. — Следует наслаждаться ею безотносительно мотивов, породивших её. Правильно?
— Верно, музыка — великое изобретение человечества, — отозвался я, и отец Отто просиял, как если бы я сообщил ему, что он распутал загадку тысячелетия. — Вы очень подсобите, если разыщете для меня хотя бы «Три лилии».
— Я знаком с одним музыкантом на соседней улице, он играет для нашей церкви на органе. У него точно должна была заваляться парочка маршей. В крайнем случае я попрошу у него записать что-то лично… Через пару дней будет готово.
— Благодарю.