Тут монахиня ошиблась. Чтобы договорится о чем-то, сначала нужно было многое пообещать, а потом волноваться об исполнении. Нужно было продать луну за серебряник, а отдать лестницу.
— Теперь, — сказал Хенше, — я сделаю то, что и всегда, и решу для вас проблему. Возражения?
Хоть раз их не было. Хенше взял наполовину полную чашку, которую оставила Аватар, и поднял ее. Он произнёс тост, ведь никто этого не сделал бы, используя слова противника:
— За наше будущее, — он допил ее чай.
* * *
Одной из самых глупых частей работы зонгду было то, как тебя судили день ото дня, каждый миг. Плохой разговор с утра мог сделать тебя неудачником навеки. Убедительная речь днем, и ты закрепил положение. Надежное присутствие.
Сегодня Хенше справился сносно. Он принес каплю надежды в катастрофу с помощью уверенности. Шани ушли, госпожа Ноэхи сказала напоследок:
— Что мое, то мое, Хенше, — сказала она. — Я не отдам то, что заслужила. Тебе лучше заняться этим.
— Конечно, — Хенше скрыл гримасу поклоном. Ноэхи вела себя так, словно выгребла богатства из моря голыми руками, когда она вряд ли видела спиральную устрицу, которая не была уже обработана. Ее отец получил монополию на жемчуг, потому что у него был тот же учитель каллиграфии, что и у Царя Земли, а потом он умер от сердечного приступа, оставив дело дочери.
Заслужила. Вот, как было у этих торговцев. Они притворялись, что рисковали, а сами только пили из реки, куда никого больше не пускали.
Они ушли, и Хенше не сразу понял, что министр Сидао остался в комнате. Как только они остались вдвоем, советник Аватара сел на платформу и обнял колени, словно Хенше было дело до его проблем, и он сбирался слушать жалобы.
— Я будто выжжен, — простонал Сидао. — Тейин и другие не оставят меня после сегодня.
«Ты мне в отцы годишься, жалкий морской слизень».
— Не переживайте, — сказал Хенше, глядя на спину мужчины. — Вы не сгорели, пока она не подписала ваше увольнение. У вас тут самая важная роль. Мне нужно, чтобы вы лично доставили послание зонгду Чайси в Жондури, что для продвижения нам нужно Единодушие. Ей пора перестать медлить и убедиться, что поставки доберутся до Бин-Эра как можно скорее.
Сидао погладил бороду, ухватившись за огонек надежды, что его карманы останутся тяжёлыми, какими были всегда.
— Вы не отправите ей почтового сокола?
— Чайси не занимается важными делами соколом. По ее мнению, они недостаточно надежны, — это раздражало Хенше в ней. — Потребуется личный визит.
— Что такое Единодушие?
«Будто я раскрою эту информацию такому простецу, как ты».
— Средства создания убедительного аргумента. Чайси объяснит все, когда вы доставите послание.
— Мои права на путешествие связаны с официальными делами Аватара, — сказал Сидао. — Мне придется обмануть ее, сказав, что Жондури — ее следующая официальная остановка.
Хенше поразила странность двух взрослых мужчин, строящих планы против девушки, еще и Воздушной кочевницы.
«Мы объявили войну Аватару, — подумал он. — Она просто еще этого не знает».
— Это не должно быть сложно. Она захочет попробовать донести послание другой аудитории. Думаю, она уже планирует побывать в Жондури дальше в своем туре. Произведи на нее впечатление, что там она получит все, чего хочет.
Повелительница Стихий все еще была человеком с нуждами, а он знал людей и их нужды.
— Аватар должна получить то, чего она больше всего желает, — сказал Хенше. — Маленькое милое место в истории. Пара побед на бумаге и красиво отполированная картинка. Она сможет показать Четырем Народам, что она переживала.
Он смотрел на пустой стул на платформе.
— Знаешь, что сделал бывший зонгду Душим, покинув работу?
— Нет, — сказал Сидао, хотя он назвал имя мужчины ранее. — А что?
В том и состояло дело.
— Я скажу. Душим взял горы золота и купил гостиницу возле Су Оку. Днями отмокал в маслах и духах над шумящим водопадом. А потом умер! Мирно, во сне. Он пришел и ушел.
Хенше вздохнул.
— Никто не следит за моими предшественниками. Никто их не помнит. Они все получили, чего хотели, и пропали тем или иным способом.
Тихий крик донесся снаружи, а потом стук, словно ком снега съехал с крыши.
— Нам повезло, да? — сказал Хенше.
* * *
Янгчен вошла в гостиницу, где остановилась, через окно. Бома ждал в ее комнате, задремал в кресле. Увидев ее в саже и с порванной одеждой, он закричал в ужасе.