Она хотя бы была честной.
— У меня есть цена, — сказал Кавик.
— Ясное дело. Называй.
Просьба прозвучала так легко, словно это была месть его исчезнувшему брату. После открытия Цю ничто не держало его и его родителей в Бин-Эре.
— Я хочу пропуска из города для меня и моей семьи. Настоящие. Я хочу, чтобы они были чисты, — она не ответила. — Как Аватар, ты же можешь это сделать?
— Могу. Просто… — она прикусила губу. — Твои родители сами сказали. Офис контроля Бин-Эр — одно из самых коррумпированных, дырявых учреждений на континенте. Если я дам ваши имена туда, это будет сигнальным огнем для шаней, что ты работаешь на меня, и ты станешь бесполезен как шпион. Я не смогу добыть пропуска, пока ты не завершишь миссию.
Он догадывался, почему ей было не по себе.
— Тебе не нравится, как ты себя от этого чувствуешь, — сказал он. — Ты бы хотела сначала показать акт щедрости, а потом заставить меня служить тебе из чувства долга. По доброте душевной.
Эмоции за дарами были непростыми, Кавик хорошо это знал.
— Но если идти в таком порядке, ты придерживаешь оплату, пока я не закончу работу. Это выглядит так, что ты просто используешь меня ради того, чего хочешь.
На середине континента говорили «стрелка, указывающая в небо» о весах, которые сбалансировали вплоть до пылинок. Идеальный двусторонний обмен. Когда-то чужая и ненавистная идея для ребенка Племени Воды, которого учили делиться, не считая, давать всем, кого он встречал, не записывая долг.
— Добро пожаловать в Бин-Эр, — буркнул Кавик. — Есть другие варианты?
Янгчен вздохнула.
— Нет. Мне нужен агент в Жондури немедленно.
Нежный жасмин настоялся. Кавик взял чашку и разглядывал янтарную жидкость. Чай, налитый Аватаром. Аристократы жили, не получив такой чести.
— Тогда тебе придется довериться мне.
Он не успел сделать глоток, железная хватка сдавила его запястье. Капли чая упали на стол. Янгчен склонилась, напряженная пружина.
— Пока мы не сделали это официальным, скажи. Деньги, что я тебе дала. Кому они ушли? Я видела, как ты передал монеты, пока я следила за тобой сверху, но не смогла различить подробности.
Он знал, что она делала.
— Я дал их…
Янгчен придвинула лицо опасно близко к его, они дышали одним воздухом.
— Смотри в глаза, пока отвечаешь, — сказала она. — Не моргай.
Кавик глядел в радужки, серые, как тучи перед ливнем.
— Я дал деньги женщине по имени Аюнерак, которая жила там еще до Платинового Дела. У нее кухня для голодных. Она использует монеты с толком.
Аватар склонила голову в одну сторону, в другую, будто глядя на него с разных углов.
— Хорошо. Хорошо. Очки в твою пользу. Теперь скажи. Ты работаешь на шаня? Ты — шпион?
— Как я могу быть шпионом… ай!
Ее пальцы сжались. Она была сильнее, чем выглядела.
— Ты моего возраста, — сказала Янгчен. — Неплохо выглядишь, если не против слышать такое от меня. Ты не министр или сановник, пытающийся командовать мной. Когда я спрашивала в квартале Племени Воды, никто не сказал о тебе плохого.
Они, наверное, отказались вообще о нем говорить. Его соотечественники держали дела, хорошие или плохие, при себе.
— Мы встретились в странных обстоятельствах, когда ты смог показать мне много полезных навыков, — сказала Янгчен. — В том числе, и умение хорошо врать. Я выбрала привлечь тебя. Ты знаешь, как работают лучшие стратеги?
Кавик знал.
— Заставляя мишень ощущать себя у власти. Ты думаешь, что это уловка, чтобы получить твое доверие.
— Есть поговорка пай-шо: «Хороший ход для тебя — хороший ход для твоего противника». Теперь отвечай. Ты работаешь на шаня? Ты работаешь на зонгду Хенше?
— Нет, — сказал Кавик и невольно ухмыльнулся. Прямота была тут целью, в ее вопросе и его ответе. Она оценивала его физическую реакцию. — Я не работаю на шаня или зонгду, или на кого-то с властью в Бин-Эре. Я ненавижу этот город всей душой, и я хочу оставить его и тебя.
Он дал ей обдумать его заявление.
— Теперь, если ты закончила измерять мой пульс и проверять, меняются ли мои зрачки, мой чай остывает, — сказал он.
Она отпустила его запястье. Он и его родители правильно сделали, не сказав о Каляане. Аватар не дала бы ему такой шанс, если бы знала, что его брат работал на тех людей, которых она пыталась свергнуть.
Янгчен разглядывала его еще миг, сидела идеально неподвижно, как статуя. А потом она хмуро взяла чашку и протянула ее Кавику.